Ожерелье Зоны - стр. 5

Алексей шел по прокаженной земле «рабочим шагом» – не медленным, не торопливым, таким, при котором мог разглядеть и почувствовать опасность. Он двигался первым не потому, что был отмычкой, а потому, что еще числился в учениках, достигнув лишь первой ступени «чувствительной мембраны и железного очка». Преисполненный непостижимой мудрости сэнсэй – Гриф произносил наименование своего учения с многозначительным глубокомыслием, без капли иронии и двоякости, чего требовал и от послушника. Долгое время, при упоминании оного, на лице Алексея невольно возникала улыбка, но под строгим взглядом он сдерживался и смирялся духом.

Гриф был скуп на разъяснения и по большей части практиковал. Любил «раззяву», в которого временами превращался Ява, ткнуть носом и наглядно показать, где «собака» зарыта.

От «крапивки» Гриф отказался, как-то сразу и без сожаления. Говорил, мозги от нее рыхлеют. Тем более с чудесным исцелением поджелудочной, надобность в обезболивающем пропала. Табачок сталкер оставил.

– Надо к «чеховским» заглянуть, – сказал Гриф, орудуя открывалкой по крышке консервов.

– С чего это вдруг? – Алексей поднял голову и перестал нарезать хлеб.

– У меня мысля тут насчет бэтера возникла. Надо с ними потолковать.

– Ну… ты это… с Карабасом вроде как бы на ножах. Не думаю, что он простил тебе Тища. И еще… уазик ты ихний расколошматил.

– Договоримся. Есть у меня, что предложить на обмен.

– Да? И что же?

– Его жизнь.

– Не понял. Ты хочешь прийти к нему и сказать: бэтар или жизнь?

– Типа того, – Гриф отогнул крышку, похожую на диск циркулярной пилы, поставил банку с маринованным цыпленком на расстеленное на земле полотенце. – Налегай.

Ел Гриф молча, глотал большими кусками, жевал в задумчивости, словно не деликатесы вкушал, а поглощал белки, жиры, углеводы и прочие микроэлементы. Глаза остановились, рассеянный взгляд пасся где-то в поле.

Алексея подмывало спросить: «А можно подробности?», но по опыту знал, если сталкер ворочает мыслью, а все признаки указывали именно на это, лучше его не отвлекать. Выйдет себе дороже.

– Он сидит на наркоте, – вдруг сказал Гриф, глаза его ожили, задвигались. Он мгновение с непониманием смотрел на бутерброд, затем закинул остатки в рот и потянулся к галетам.

Алексей не торопил сталкера, не задавал ненужных вопросов, методично, со вкусом жевал маринованную птицу с гречкой и был терпелив.

– При нашей первой встрече Карабас держал в руках стеклянную трубку. Сначала я в толк не мог взять, на кой она ему. Потом такую же увидел у Шары на полочке. Он мне и разъяснил, что это вовсе не стекляшка какая-нибудь, а кристаллическая трубка из иглы «снежинки». Хочешь спросить, какая здесь связь?