Ожерелье из золотых пчел - стр. 6
Димка сначала струхнул, сделал шаг назад. Потом опомнился:
– Какая вам разница? Не можете вещь оценить – пойду в другую лавку.
Ионидис обрушился обратно в кресло:
– Я не сказал, что не могу оценить. Вещь старинная. Не знаю пока, насколько ценная. Но интересная. Хочешь продать?
– Нет, я же сказал.
– Хорошо. Оставь ее у меня на один день. Поизучаю. Завтра приходи – все скажу.
Он смахнул ожерелье в упершийся в его пузо ящик и мгновенно захлопнул.
– Нет, так не пойдет! – Димитрос шагнул к столу. – Отдайте!
– Ты мне не доверяешь? – Кустистые брови Ионидиса поднялись вверх. – Я на этом месте сижу сорок лет. Думаешь, сбегу с твоей цацкой?
Он даже усмехнулся такой глупости.
– Я вас знаю и уважаю. Но оставлять ожерелье не буду. Это мое право.
Казалось, несколько секунд грек размышлял. Наконец все же потянул ящик за ручку:
– Как хочешь.
Достал золотых пчел с деланым равнодушием. Но в последний момент не выдержал:
– Сфотографировать их я, по крайней мере, могу? Покажу кое-кому.
И, не дожидаясь ответа, взял со стола телефон, защелкал камерой.
– Конечно, конечно! – Димитрос заулыбался. – А когда можно зайти? Чтобы узнать?
Грек прикрыл глаза тяжелыми портьерами век.
– Завтра в это же время. Ожерелье принеси с собой.
– Ну а так. На первый взгляд… Что думаете? – не выдержал Димка.
– Завтра. В это же время, – повторил Ионидис, и его глаза снова закрылись. Разговор был окончен.
Как только за Димкой хлопнула дверь, толстый грек неожиданно проворно схватил телефон, отправил кому-то СМС и набрал номер.
– Я послал тебе фото. Узнай все про этого мальчишку. Кто такой, где живет, местный или… Короче, все. Что значит, когда надо? Сейчас, идиот!
Ионидис снова растекся на кресле лужей и замер. Через несколько минут телефон на столике звякнул.
– Вот как! – сам себе сказал Ионидис и даже присвистнул.
Глаза его засветились в полумраке тяжелым желтым светом, как у кота, поджидающего мышь.
Короткие разговоры
После мрака антикварной лавки солнце на улице казалось особенно ярким.
Димитрос вскочил на свой старенький мопед и с громким треском помчался вдоль моря – туда, к Агиос Николаосу, где на окраине в крошечной бухточке у самого берега стоял их дом. Теперь он жил там один. И это гасило ликующую радость от находки.
Несколько месяцев назад отец вдруг засобирался в Афины – была у них там квартирка. На все вопросы отвечал только: ко мне прилетит русская подруга.
Но в том, что подруга интересуется отцом бескорыстно, Димка очень сомневался.
Отец работал в порту механиком, а подрабатывал черным дайвингом. Доставал со дна всякие древности: обломки кувшинов и ваз, разбитые античные амфоры, статуэтки, турецкое оружие. За тысячи лет в местных морях много чего утонуло.