Озеро жизни - стр. 4
– Он просто говорил мне, что думают мальчишки.
– Тогда за каким рожном они нужны?
Нина подумала о мальчике, сидевшем сзади в вычислительном классе. Тим Локли.
Помереть – не встать. Но он так и не бросил на нее еще ни одного взгляда.
– В общем, да, – сказала она. – Вот разве что…
Нина умолкла, услышав шаги на лестнице. То была не легкая походка матери, и не чуть более грузная, отцовская.
– Мне пора, – сказала она. – Эшли пришла.
Нина терпеть не могла, когда Эшли слушала ее телефонные разговоры.
Наскоро пообещав завтра быть в школе, она повесила трубку и сделала вид, что все ее внимание безраздельно поглощено телевизором.
Эшли остановилась перед дверью и вошла при полном параде. Узкие выцветшие джинсы с прорехами на коленях. Футболка с «Деф Леппардом» с обтерхавшимися рукавами.
Кожаная куртка. Волосы, словно черная львиная грива вокруг головы.
– Как ты можешь смотреть эту чушь? – спросила она.
Нина оторвалась от экрана.
– А что в ней такого?
– Как ты думаешь, долго шел бы фильм, если бы чудовищем на самом деле была женщина? – ответила Эшли.
Она сняла куртку, бросила на постель, и машинально начала снимать с себя все остальное – прямо при распахнутых занавесках, так что кто угодно, стоя на пустыре за домом, мог видеть абсолютно все.
Может быть, ей именно этого и надо, подумала Нина.
– Ну так? – спросила Эшли.
Вместо ответа Нина добавила громкости.
ЭШ
Что бы ни делала Эшли Энис, во всем была злоба. Она подслушала как-то разговор своих тетушки и дядюшки об этом. Они считали, что корни такой злобы – в смерти ее матери и в том, что отец ее отказался от ответственности за нее.
– Противоестественно было бы, – сказал дядюшка, – если бы она не была злой.
Ее оторвали от всего, что она знала. Она подсознательно ощущает, что никому не нужна – что мать покинула ее, что у отца нет на нее времени, что мы взяли ее к себе только из чувства долга. Кто бы не озлобился в такой ситуации? Надо быть терпеливыми к ней, это все, что нам остается.
Она вырастет из этого.
Конечно, больно было понять, что твой отец считает тебя ненужной обузой в жизни.
И хотя прошло уже три года с тех пор, как умерла мама, Эшли до сих пор ужасно тосковала по ней. Она признавалась себе, что отдала бы все на свете, чтобы вернуться, туда, где мама была жива, где они жили вместе в маленькой квартирке в Сент-Ивз, и она ходила в свою собственную школу и водилась со своими собственными друзьями.
Она уже начинала терять свой выговор – а вместе с ним, чувствовала она, и самое себя. Жизнь в Северной Америке так сильно отличалась от того, как все было там, дома, что если бы Эшли отправилась сейчас обратно, она чувствовала бы себя там не в своей тарелке точно так же, как здесь сейчас.