Озеро: воскресшие - стр. 44
– И что же ты придумал? – спросил он по-дружески.
– Я нашел способ дать виртуальным проекциям интеллект андроидов первого выпуска.
Кажется, весь мир застыл, ошеломленный.
– Еще миллиард зрителей подключились к эфиру!
Мишико в блаженстве закатил глаза и воздел руки к потолку, благодаря невидимых богов.
– Это твой звездный час, – улыбнулся Райан.
– Брось, дорогой, вся слава сегодня – твоя. То, что будет во второй части, – сюрприз для аудитории. Мы следили, чтобы ни одного слова не просочилось в интернет раньше времени. Только скажи заранее, кого ты намерен воскресить?
– Собаку моей невесты Мэри Филлипс. Я знакомил тебя с ней пару лет назад. Надеюсь, она не обидится…
– Собака вряд ли будет в претензии. Ха-ха! А вот мисс Мэри как следует тебе всыплет.
Перерыв на рекламу подходил к концу. Они стояли у кресла экстракции. Чем больше Райан на него смотрел, тем больше оно напоминало ему агрегат для садо-мазохистов.
– Но я бы хотел от тебя чего-то более личного, чем собака. Ты знаешь, о чем я.
Райан почувствовал, как страх карабкается по его нутру вверх, к сердцу, к горлу.
– Даже не думай. Поменьше верь слухам и не вмешивайся в мои личные дела, – сказал он холодно.
– Ну как хочешь. Собаки будет достаточно.
После того, что сказал Мишико, Райан нервничал. Как некстати он напомнил ему о самом важном, что не должно было ни при каких обстоятельствах всплыть перед глазами многомиллиардной аудитории. Он должен контролировать свои воспоминания. Обязан!
Камеры включились снова. Мишико возвышался над Райаном, делая вид, что поудобнее устраивает его в кресле.
– Позволь за тобой поухаживать, – сказал он серьезно.
Над его коротко стриженной головой светили яркие желтые студийные лампы, создавая вокруг Мишико нечто вроде нимба. Бриллиантовые серьги отражали свет, преломляли во все цвета радуги, и Райан вспомнил заколки Мэри. Драгоценные камни были ее страстью. Он понял, что привезет ей в подарок из Лондона, и улыбнулся.
Пока камера объезжала кресло по кругу, Мишико прикрыл ладонью микрофон.
– Слушай, подумай над моим предложением, что-то личное во время экстракции – это будет бомба. Это тронет людей до глубины души. Ты завладеешь их сердцами.
– Я не такой человек, Мишико. Во многом не готов признаться сам себе…
Камера приближалась к креслу. Мишико все еще держал ладонь, прикрывая микрофон.
– Я через многое прошел, чтобы принять себя таким, какой я есть. Это освобождение. Позволь себе то же самое.
Под ослепительным светом Райан не столько увидел, сколько почувствовал, как Мишико надевает ему на голову нейронный дешифратор. Люди удивились бы, узнав, что Райан ни разу в жизни до этого не пользовался собственным изобретением. Нет, он не боялся. Просто Мишико был единственным, кому Райан поведал сущую правду – во многом он не признавался себе, многое хотел вычеркнуть из памяти. Но почему-то у него так ничего и не получилось.