Озаряя тьму - стр. 32
– Какова змея! – покачав головой, произнёс Нестор. – Мы с Юлией уже поняли, что она опять что-то затевает против нас. Теперь мы знаем, что было у неё на уме. Что же помешало ей осуществить задуманное? И как это связано с убийством Варвары?
– Не гони лошадей, барин, и до этого скоро дойдём, – успокоил хозяина Ананий. – Чёрный князь похитил Варвару и утащил её в подземелье. Варфоломей написал вам об этом, но не смог сидеть сложа руки и дожидаться вашего приезда. Пробравшись в подземелье, Старик подслушал разговор Виссариона и Маргариты. Маргарита хвасталась, что её зелье готово, что осталось только применить его. Тогда старик понял, что Юлии грозит смертельная опасность. Он вошёл в соседнюю залу, схватил дымящийся котёл, однако вылить его содержимое не успел. Поликарп выстрелил из револьвера и ранил Варфоломея в руку. Старик выронил котелок, и зелье забрызгало ему руки. Ядовитое варево сработало: в этот же миг Варвара, которую Чёрный князь держал в клетке, испустила дух. Злодей расхохотался над тем, что Варфоломей убил свою жену. Он сказал, что хочет прилюдно сжечь её тело, чтобы другим неповадно было. В это время и нагрянули гости из преисподней. Виссарион заторопился и забыл о Варваре. Он велел прислужникам убить и детей Варфоломея, а сам отправился в подземелье. Я прибежал к флигелю Гавриловых и увидел, что в песочнице играет Алёнка. Я схватил девочку и пустился бежать во всю прыть.
– А как же Акулина, Федя? – спросила я. – Что стало с ними?
– Ты держи себя в руках только, барыня. Их я спасти не успел, – с горечью произнёс Ананий.
– Что? Их убили?! Акулина и Федя мертвы? Какой кошмар! – срывающимся голосом закричала я, и кровь моя закипела от гнева на моего возмутительно спокойного мужа. – Но ты же знал об этом, Нестор! Наверняка ты знал обо всём! Почему ты не сказал мне? Почему не сделал ничего, чтобы спасти их?
Мой муж предпочёл проигнорировать эти вопросы.
– Ты поступил правильно, Ананий. Не кори себя: ты сделал всё, что мог. Где же девочка? – полюбопытствовал он.
– Я спрятал её в доме одной из Варвариных родственниц. Алёнка ещё ничего не знает, – последовал краткий ответ.
Я упала на лежащую у подлокотника подушку и безудержно зарыдала. Мне вдруг ярко и красочно представилось, как во флигель Гавриловых, где всегда царил покой и домашний уют, вламывается несколько высоких устрашающих фигур в тёмных одеждах. «Братья тьмы» медленно приближаются к окоченевшим от страха детям и одним точным ударом заставляют их бешено колотящиеся сердечки навек остановиться. Боль…. Нестерпимая, пронзительная, жгучая. Миг-другой ещё вспыхивает для двух пар заплаканных детских глаз, подобно пламени догорающей свечи, божий свет, а после они навек застывают, ослеплённые торжествующей смертью. В моих ушах оглушительно звучал предсмертный детский крик. Крик, за которым может следовать лишь гробовое молчание.