Озаряя тьму - стр. 24
– Ну, хватит, разбухтелась! Без дела этого ты бы ни новых сарафанов, ни пряников не видала! Наливай похлёбку, не жалей! Солений наших положи и пироги слоёные достань. Уж за вчерашние, поди, ругаться не будут!
– А кто их знает, господ-то твоих? Может, они князья какие! – предположила крестьянка, и мы с Нестором улыбнулись друг другу.
– Весело они живут, не правда ли? – отодвинув для меня стул за одним из четырёх простых деревянных столов, сказал мой супруг.
– Да уж, – произнесла я. – Совсем не так, как мы.
Хозяин постоялого двора поставил перед нами две миски с горячей свежей ухой, а также ещё две тарелки: одну с хлебом, другую с домашними соленьями.
– Приятного аппетита, душа моя, – пожелал мне молодой князь.
– Приятного аппетита, – сказала я и принялась за уху, которая оказалась довольно вкусной.
– Сейчас ещё слоёные пироги и компот принесу. Сию минуту-с! – пообещал Парамон и снова скрылся за занавеской.
– Слыхал, как он её зовёт? А ты всё «дура»! – упрекнула Дуня мужа.
– Так мы-то не они, – ответил тот. – Это у них, у благородных, привычка пальцы гнуть, словечки говорить жеманные. Лебезят да расшаркиваются друг перед другом почём зря, а нашего брата и за человека не считают….
– У барыни вон шуба какая. А ты бы мне хоть, старый, заячью купил!
– А ты не завидуй. Ишь, губу раскатала! – рассердился Парамон. – Она ему, может, двоих сыновей родила! Вот он и купил ей…
– Да где там родила?! Она худая, как тростинка! Они, чай, только неделю назад поженились!
– Ну, ты зато как пять таких тростинок, а всё не забрюхатишь никак!
– Пьёшь ты много, вот Бог детей и не даёт, – буркнула Дуня.
– Это я-то? Да ты видала, как мужики иные пьют?! – воскликнул Парамон.
– А вот и десерт к нам пожаловал, – улыбнулся Нестор, когда хозяин поставил на стол два стакана и глубокую вазочку со вчерашней выпечкой.
– Кто, вашество? Как это вы меня величать изволили-с?
– Да нет, любезный, я не о тебе. Десерт – это слово французского происхождения. Так называют сладкое блюдо, – разъяснил Нестор.
– Ишь ты! Десерхт, понимаешь! Придумают же господа! Всю жизнь в простом народе пирогами называли, – пробубнил себе под нос хозяин.
– Мило вы общаетесь с супругой, – усмехнулся Нестор. – Мы не подслушивали, просто с кухни слышно хорошо.
– Да вы не слушайте её, – махнул рукою хозяин постоялого двора. – Дура она, барин.
– Сам дурак! – высунувшись из-за занавески, обиженно крикнула крестьянка. – Говорила, чтобы дверь между кухней и горницей повесил! И то бы позору меньше было!
– Времени у меня нет, занят я, – сказал в оправдание Парамон и взял для пущей важности со стоящей у входа тумбы какую-то помятую бумажку.