Овод в изгнании - стр. 20
Рене стоял у окна, хмуро глядя на ветви каштанов; он задал этот вопрос, не повернув головы.
– Ничуть. Говорят, она похожа на меня. В семье твоей матери у всех были светлые волосы.
– У тёти Анжелики светлые волосы. Мама была на неё похожа?
В голосе Рене слышалось какое-то странное упорство, и отец внимательно посмотрел на него.
– Можно было догадаться, что они сестры. Обе светловолосые… но нет, всё же сходства между ними было мало. Вот портрет твоей матери, правда, не очень удачный.
Портрет, висевший на стене, действительно был не очень удачен: художник совсем не уловил материнской нежности, которой дышало лицо Франсуазы: он увидел только черты лица, а чертами лица она напоминала Анжелику. Рене сердито отвернулся от портрета. Обожествление мёртвых было не в его натуре: Маргарите нужна мать из плоти и крови, добрая и разумная. Он вспомнил своих оглушительно жизнерадостных двоюродных сестёр и братьев в Глостершире; тётя Нелли хоть и не блещет умом. но зато знает, как сделать, чтобы тебе было хорошо, мальчик ты или девочка. Дора и Трикси вечно хохочут, такие толстые и весёлые, как скворчата. Им-то не нужно лежать на кушетке и вышивать саше для всяких противных старух.
Он взглянул на отца.
– Вы знаете священника, который ходит к тёте Анжелике? – вдруг смущённо выпалил Рене.
– Отца Жозефа? Знаю, встречался с ним несколько раз.
– Вам не кажется, что он довольно гнусный субъект? Маркиз вопросительно посмотрел на сына.
– Почему ты так думаешь?
– Просто так, – пробормотал Рене, снова прячась в свою раковину.
– Может быть, – задумчиво сказал маркиз. – Очень может быть.
Несколько мгновений он молча хмурился, перебирая свои бумаги, потом спросил:
– По-твоему, Маргарите там… не очень хорошо?
– По-моему, это просто свинство не позволять девочке завести щенка, когда ей хочется.
– Завести… кого?
– Но она ведь совсем ещё маленькая, отец, и ей просто не с кем играть, – только тётка да куча монахинь. Конечно, если бы мы могли взять её сюда на недельку-другую, вроде как на каникулы, – уж тут у неё были бы и собаки, и кролики, и всё такое…
Смущение опять сковало язык Рене. Маркиз посмотрел на сына серьёзно и озабоченно.
– Да, конечно. Но как же её привезти? Всё дело в том, каким образом доставить её сюда и обратно.
– Можно сделать так, чтобы она ехала лёжа. Если взять телегу для сена и положить доски… вот так…
Рене подошёл к письменному столу и взял карандаш. Отец молча пододвинул ему листок бумаги, и Рене быстро набросал схему.
– Нужны прочные доски, шесть футов два дюйма в длину и двенадцать дюймов в ширину. Под них ставятся двое козёл – те, что в сарае. У одних нужно будет укоротить ножки на четыре дюйма.