Отыграть назад - стр. 56

Сукин сын.

— Знаете, Кирилл, а вы мне нравитесь. Честно, по-человечески.

Он подошел вплотную к каменному ограждению и навалился на него, посмотрев на черную воду. Эх, хватило бы и одного легкого толчка...

Я стряхнул пепел себе под ноги и молча на него посмотрел. Я не собирался помогать Елисееву в этом маскараде. Нравлюсь я ему. Ну, надо же. Так сильно нравлюсь, что он задумал поиграть за моей спиной с моей бывшей в какую-то свою извращенную игру.

— Поэтому также честно и по-человечески я вас предупрежу: не появляйтесь больше в «Москве». Найдите для себя и для Марии другой ресторан. Благо, в столице сейчас их предостаточно – слава рыночной экономике! — он принужденно, скупо рассмеялся. Словно наждачкой по железу провели.

— А то что? — уточнил я шелковым голосом, смотря на стену Кремля по другую сторону дороги.

— Что – что? — он или не понял, или притворился, что не понял.

Пришлось уточнить.

— Что будет, если я буду ходить в «Москву»? Мне там понравилось, — разжевал я для него чуть ли не по слогам.

Недовольная гримаса пробежала по лицу Елисеева, и он нахмурился. А я улыбнулась. Приятное чувство.

— На вашем месте я бы не стал выяснять, что будет, — подчеркнуто холодно и отстраненно сказал эфэсбешник.

— Но вы не на моем месте, Борис Леонидович.

Он впился в меня взглядом – фирменным взглядом каждого чекиста, который пронзал человека насквозь, выворачивал наизнанку душу и раздевал едва ли не до трусов. Я бы испугался – в другой жизни. Но не в этой. Смотря ему прямо в глаза, я медленно поднес сигарету к губам и с наслаждением затянулся. С не меньшим насаждением отметил, как дернулись желваки на его вытянутом, худом лице. Как сжалась лошадиная челюсть. Как губы, дрогнув, сложились в прямую, твердую линию.

— Доброй ночи, Кирилл Олегович, — отчеканил он голосом, от которого за версту веяло холодом и тлеющей злостью. — Езжайте аккуратно.

— Всенепременно. Не беспокойтесь.

Я остался на месте и дождался, пока Елисеев сел в машину, и они резко тронулись с места. От воды тянуло холодом и сыростью, и я замерз как собака. Как только его машина скрылась за поворотом, я залег в гелик. Иваныч встретил меня вопросительным взглядом.

— Что он хотел?

— Предупредить меня. Чтобы я не появлялся больше в «Москве».

Это могло означать только одно: я был на верном пути.

— Я бы усилил вашу личную охрану, — сосредоточившись на дороге, Иваныч заговорил со мной, только когда мы выехали за город. — От чекистов можно всего ожидать.

— Кто бы говорил, — я рассмеялся без веселья. — Давай усилим, — я согласился, потому что думал о том же самом. — Утром наберу Авере. Ему бы то же за собой последить.