Отыграть назад - стр. 17

Злоба плеснулась внутри меня с новой силой.

Когда услышал, то эти слова отрезвили меня лучше холодной воды. И еще говорят, что мужики не романтики и несут без разбора все, что приходит в голову.

Я надел свежий свитер и спустился вниз. Я выгоню ее сейчас и навсегда закрою для себя эту историю.

Маша нашлась на кухне. Так и сидела за столом посреди валявшихся на полу осколков тарелок и чашек, которые я разбил. Услышав мои шаги, она вздрогнула и резко вскинула голову. На меня смотрели ее огромные темные глазища на пол-лица.

— Ты еще здесь?

— Кирилл, — от звука собственного имени я замер на месте и впился пальцами в столешницу, возле которой остановился. — Давай поговорим? – Маша наклонила голову набок, и волосы скользнули по спине, упали на грудь и плечо.

— Ты уже вроде все сказала, ­— глухим голосом ответил я и покачал головой.

Повернувшись к ней спиной, принялся шарить по кухонным шкафчикам в поисках кофе.

— Не все.

Теперь настал мой через вздрагивать, когда сперва послышался шорох разбитого стекла на кафельных полах, а потом я почувствовал, как Маша остановилась у меня за спиной, и ее ладонь легла на мое плечо. Я тут же им дернул, чтобы сбросить ее руку.

— Кирилл...

Она снова позвала меня по имени. Потом вздохнула и шагнула в сторону, оказавшись сбоку по правую руку. Прислонилась поясницей к кухонной тумбе и посмотрела на меня. Но сразу же опустила взгляд на свои пальцы, которые принялась заламывать. Всегда так делала, когда нервничала, а меня это всегда раздражало.

— Я испугалась, — сообщила Маша своим рукам, на которые продолжала смотреть. — Я решила, что будет лучше, если я уйду.

— А меня спросить ты не подумала? — тихо спросил я, поняв, что начинаю беситься.

Она покачала опущенным затылком, и я услышал тяжелый, прерывистый вздох.

— А зачем тебя спрашивать, я и так догадывалась, что ты собираешься сделать... Просто надеялась, что уйду быстрее, и тогда тебе не придется... — ее голос к концу своем затих и оборвался на середине фразы.

Я все еще не видел ее лица и разговаривал с ее волосами.

— Могла бы и мне право голоса оставить, — зло проскрежетал я, с трудом подавив очередную вспышку гнева. И все то, что так и не нашло выхода за эти дни, весь гнев, ярость и страх — вдруг превратились в это бесноватое, яростное чувство. Желание и обиду.

Как же она меня бесила этой самостоятельностью и желанием все решать самой!

— Могла бы?.. — повторила растерянно и снова вздохнула. — Так и ты со мной не сильно советовался, когда решил Зиму убрать и ментовку сжечь.

И вскинула колкий взгляд. Всего на одно мгновение, а меня словно током шибануло. Проняло аж до самых костей. Ладони сами по себе сжались в кулаки.