Ответный удар - стр. 45
Страг почувствовал, как запылали кончики вытянутых, доставшихся от матери-эльфийки ушей. Пальцы сжались в кулаки, захотелось дать Теонарду в морду за оскорбление прямо здесь, и никто не помешает, никто не проголосует против.
Однако поединщик сделал глубокий вдох, взял себя в руки.
– Кхе..гм…,– сказал Страг, прочищая горло. – Ладно. Так и быть – съезжу сам.
Теонард посмотрел ему в глаза, спросил ровно:
– Сможешь действовать в команде, а не сам по себе? Согласовывать действия?
– Можешь не сомневаться, – сказал поединщик.
Когда-то обедневший вельможа, арбалетчик, а теперь Глава Совета Талисмана хмуро кивнул.
– Поговори с воргом и Брестидой и еще с кем считаешь нужным. Выступим завтра с утра.
– Правильно, нечего отсиживаться, – съязвил поединщик.
Теонард дернулся, как от пощечины.
– Я и не собирался. К тому же, заметь, я не ставлю под удар своими решениями остальных. И всегда выношу вопросы на Совет.
Страг покосился на него, но ничего не сказал.
***
В небе вовсю полыхает закат, в Резиденциях уже светятся окна, отражая кроваво-золотистые лучи солнца.
Страг направился к мелкинду. Белая, точно из речного жемчуга, башня одиноко возвышается на фоне плещущегося позади за обрывом моря. Вода сделалась темно-красной от солнца, что погружается в глубину переждать наступающую ночь. На глубине словно истекает кровью громадная рыба.
Грагрх уже снова успел уснуть в своем нагромождении камней, слился с серыми булыжниками, и теперь различить его огромную голову, плечи и торс невозможно. Даже, если как следует присмотреться и посветить.
Левее башни, в гроте с полупрозрачным изумрудным куполом, что защищает от непогоды, плещется ихтионка. Она приветливо помахала циркачу. Страг вспомнил, что на собрании Селина голосовала против того, чтоб отбирать у него Осколок. Его губы растянулись в дружеской улыбке, Страг вскинул руку в ответном приветствии.
На мгновение циркач засмотрелся, как лучи заходящего солнца переливаются на изумрудном гроте. Потом отвернулся и зашагал к башне мага. Подумал, что с мелкиндом дело иметь нелегко, характер у гада еще тот. С другой стороны, на брудершафт им не пить, надо просто спихнуть ему амулеты, пока те не подорвали изнутри весь замок.
– Виллейн! – крикнул он, так громко, что с вершины башни сорвалась стая голубей, и шумно захлопали крыльями, улетая.
Ответа не последовало.
– Виллейн! – снова закричал он. И в сердцах добавил: – Мелкинд, черт тебя дери! Где ты там?
Наконец, на самом верху распахнулось окно, и высунулась лохматая голова. Голос мелкинда прозвучал ворчливо, с брюзжанием: