Ответный прием - стр. 19

Дубко, Дорохин и Казанец с командиром согласились. Богданов удовлетворенно кивнул и продолжил:

– Думаю, было бы неплохо понять, почему он так поступил, почему сбежал. В этом вопросе важен вот какой аспект: планировал ли Хустов побег или сбежал спонтанно?

– С чего ты взял, что он сбежал спонтанно? – Старший лейтенант Дорохин с недоумением смотрел на Богданова. – Как вообще можно не планируя сбежать из страны?

– И все же я думаю, что Хустов побег не планировал, ему просто повезло. – Богданов задумчиво смотрел перед собой и говорил, будто размышлял вслух. – Да, предположение звучит абсурдно, но в жизни и не такое случается.

– Согласен, в жизни всякое случается, но почему ты думаешь, что с Хустовым произошел именно такой случай? – настаивал на ответе Дорохин.

– Исходя из материалов дела, – просто ответил Богданов. – Штатные сотрудники внутренней безопасности КГБ, которые вели расследование после исчезновения Хустова, дали весьма подробный отчет о том, что они видели, что слышали, а главное, почему предположили, что он действовал спонтанно. Так вот, из материалов двух увесистых папок я сделал вывод, что побег Хустова запланирован не был.

– Хотелось бы узнать, что именно ты вычитал в материалах дела, что пришел к таким выводам, – заявил Дубко. – Объясни, Слава.

– Знаете, он ведь не был под колпаком у КГБ, никогда ни в чем предосудительном замечен не был. Простой трудяга, каких миллионы. В записях сказано, что изначально Хустов ехал на полигон в качестве младшего научного сотрудника, но в итоге ему пришлось переквалифицироваться в технического сотрудника, так как техников не хватало, а у Хустова к этому делу оказались способности. Смею предположить, что у технического персонала не только зарплаты ниже, чем у действующих научных сотрудников, но и перспектив практически никаких. А ведь мы знаем, что Хустов оставил в Челябинске, – Богданов сделал ударение на слово «что», – и что получил взамен. За четырнадцать лет работы на полигоне он восемнадцать раз подавал прошение о переводе из технического отдела. Последние четыре года он писал заявление по два раза за год. В прошлом году ему наконец одобрили перевод, но обстоятельства сложились не лучшим образом, кто-то из сотрудников, которые должны были заменить Хустова, уволился, кто-то заболел, и в итоге Хустову снова пришлось остаться на прежнем месте. А потом он исчез.

– Это ничего не доказывает, – пожал плечами Дубко. – Всего лишь предположение.

– Согласен, Саша, пока в этом деле все на уровне предположений. Взять, к примеру, его неожиданное решение поехать на рыбалку, – продолжил Богданов. – За четырнадцать лет Хустов ни разу ни с кем не обсуждал свою любовь к рыбалке. Не ходил удить рыбу ни один, ни с товарищами. А тут решился, кашу для прикорма сварил, и это после тяжелого рабочего дня, когда ему пришлось проработать ночь сверхурочно, да еще и на день задержаться, так как именно в этот день он должен был подготовить итоговые материалы для выступления профессора Кисунько перед министром обороны СССР. С чего вдруг?