Ответим детям на все «почему» на свете. Сказки - стр. 14

«Наверное, бывшая хозяйка сорока решила вернуться в свой дом, – заметив в листве птицу, испугалась синичка. Но тут же засомневалась: – Хотя сорока, она ведь белобока, а эта незнакомка серая и с полосками – на ястребка похожа».

Однако долго гадать ей не пришлось, глянула она в гнездо – вот те раз! – там яичко лежит. Синичка даже опешила от неожиданности: «Неужели, – думает, – я не всю кладку высидела? Да нет же, – припомнила, – ровно пять яичек я снесла и столько же деток на крыло поставила».

Посмотрела она повнимательней – не её это яйцо! Похожее – тоже светлое, в коричневую крапинку, но с другим рисунком и крупное – нет, не её, не синичье. Приложила она ухо к скорлупке, а та едва тёплая и внутри никто не шевелится, не скребётся.

«Да что же это я время теряю? – опомнилась невеличка. – Надо срочно на кладку садиться, пока она ещё не остыла, пока ещё птенчика высидеть можно, пока он ещё не погиб!»

Долго ли, коротко ли, но через двенадцать дней проклюнулся из скорлупки птенец. Страшненький! Ни на папу, ни на маму не похож. Чудище какое-то – без пуха, розовенький, морщинистый и размером почти с синичку. Разинул он ротик оранжевый и вместо «Здравствуйте!» прокричал:

– Дайте поесть!

«Кукушонок! И птица серая на ястребка похожая, что у гнезда пряталась – кукушка! – сообразила синичка. – Слышала я рассказы о том, как мамы-кукушки подбрасывают свои яйца в чужие гнёзда. Вот и меня угораздило кукушонка высидеть. Что же мне теперь с ним делать?»

И будто отвечая на её вопрос, новорождённый снова потребовал:

– Дай поесть!

Ничего не попишешь, стала синичка кукушонка выхаживать. Прожорлив он был на удивление! Больше, чем весь её выводок, вместе взятый, съедал.

«Это ещё повезло, – каждый раз, подлетая к гнезду с добычей в клювике, утешала себя невеличка, – что кукушка поздно яйцо мне подбросила. Иначе всех вместе – своих птенчиков и этого подкидыша – я бы прокормить не смогла. С таким едоком, – пугала она себя, – в моём фруктовом саду скоро и вообще червячков и гусениц не останется! И мошки с комариками переведутся!»

Синичка уже примеривалась как бы рискнуть и отправиться на разведку в чужие угодья, да тут кукушонок заболел – ночи стояли прохладные, росистые, голенького птенчика не согревали с боков братья и сёстры, и он простудился.

Кукушонок кашлял, чихал, сморкался. Вначале ещё просил сиплым голосом: «Хочу гусеницу, зелёненькую». А потом и вовсе замолчал. Он лежал на животике, раскинув костлявые крылышки, опустив на подстилку сморщенную головку – голенький, беспомощный – и одним глазом грустно смотрел на синичку.