Отвергнутые - стр. 36

Все промолчали.

Юта была права.

21 сентября. Ночь.

– Я не пойду завтра на похороны, мне не с кем оставить ребенка, – упрямо повторил он, прижимая сына к себе, словно мог спрятаться за ним, как за стеной.

– Ты не можешь сидеть дома взаперти пока там, на площади, весь город хоронит твою жену! – повторила полная женщина с засаленными волосами и серым лицом.

– Могу. Моя жена жива. Она на обследовании в больнице. Она скоро приедет, – покачал он головой и прижался губами к теплой макушке ребенка.

– Ты должен проводить её. Она была твоей женой. Она родила тебе сына.

– И она совсем скоро приедет. Она обещала вернуться. Моя жена всегда выполняет обещания.

– Только не в этот раз, родной. Она не вернется. Пока ты не увидишь её мертвой, ты не сможешь смириться.

На время мать перебралась к нему в просторную двухкомнатную квартиру, которую он купил, как только узнал, что его жена находится в положении. Теперь детская кроватка стояла в спальне около большой кровати, половина которой опустела. Он знал, что его жена была в том самом поезде, жертв крушения которого завтра будет хоронить весь город. Он не сошел с ума, нет, он прекрасно знал, что его жена была среди пассажиров злополучного поезда. Но смириться с её утратой он не желал до тех пор, пока из больницы не будет выписан последний пострадавший. Быть может, она лежит где-то там, среди них, в коме, и никто не может узнать, как её зовут, чтобы сообщить близким о том, что она жива. То, что её родители опознали тело в морге – не значило ровным счетом ничего. Они могут ошибаться. Все могут ошибаться. А он хочет верить, что его женщины нет в списке мертвых. Только не сейчас. Не сегодня. Завтра. Или в следующий понедельник. Но пускай она будет жива еще один день. Он готов надеться до конца и его надежда умрет последней.

– А ты, мама, возвращайся к себе. Моя жена скоро вернется, и мы снова будем все вместе. Нам не нужна помощь, – сказал он и вышел из комнаты. Тихонько, чтобы не разбудить сына, прикрыл за собой дверь.

22 сентября. Утро.

– Макс, я иду в полицию. Лучше сдаться сразу, чем ждать, когда нас вычислят. Рано или поздно найдутся свидетели. Ты ведь понимаешь это?

Данис примчался к нему с самого утра, чтобы не собираться на похороны в одиночестве. Это безумное событие давило на психику эмоционально нестабильного подростка настолько сильно, что он рыдал ночами, вгрызаясь зубами в подушку со звериной силой, оставляя в наволочке рваные дыры. На его нервах впору было давать акустический концерт. Захлебываясь слезами от страха, сдавившего его в своих металлических тисках, ночами напролет он тихонько выл от отчаянья так, чтобы не услышали родители в соседней комнате.