Оттенки серого - стр. 28
Девушка подозрительно взглянула на него:
– А вы с ним знакомы?
– Вместе учились в хроматикологической школе.
– А-а-а. – И желтая погрузилась в молчание.
– Так что же, – отец поспешил заполнить тягостную паузу, – кто-нибудь нас встречает?
– Типа того, – пробурчала она, не вдаваясь в дальнейшие объяснения.
Для представителя любого другого цвета ее поведение было бы откровенно грубым, но желтые всегда вели себя так.
– В поезде прячется один тип, приговоренный к перезагрузке, – сказал я, вспомнив, что Трэвис Канарейо должен мне десять баллов.
Желтая посмотрела на меня, потом на поезд и молча удалилась.
– Это отвратительно, – тихо сказал отец. – Я ведь говорил тебе, что в семействе Бурых нет доносчиков?
– Он заплатил мне за это. Нам достанется по пять баллов. Его зовут Трэвис Канарейо. Он сжег три тонны недоставленной почты, а на углях потом пек картошку.
– Пока ты не стал объяснять, все было как-то намного проще.
– Добро пожаловать в Восточный Кармин, – раздался у нас за спиной жизнерадостный голос.
Мы едва не подпрыгнули.
Мы думали, что нас встретят Робин Охристый или префект, но нет: обладатель голоса был носильщиком. Если не считать скрытого оскорбления – мол, вы ничуть не лучше серых, – он казался вполне приличным человеком: безупречно отглаженная форма, возраст около сорока, а выражение лица такое, будто ему только что рассказали смешной анекдот.
– Господин Бурый с сыном? – спросил он, глядя попеременно то на отца, то на меня. Отец подтвердил, и носильщик согнулся в почтительном поклоне. – Я Стаффорд С-8. Главный префект велел мне отвезти вас на квартиру.
– А префекты все заняты?
– О боже, – пробормотал носильщик, внезапно сообразив, что мы можем счесть такую беспрефектную встречу несколько оскорбительной для себя. – Не усматривайте здесь ничего такого. Во вторник днем префекты всегда играют парные смешанные партии.
– Крокет или теннис?
– Скрэббл.
Мы с отцом переглянулись. Подозрения оправдывались – население во Внешних пределах заразилось невежливостью. Пока мы размышляли над этим, показалась желтая вместе с Трэвисом.
– Кто это? – спросил Стаффорд, нарушая протокол: ему не полагалось начинать разговор.
– Он сжег несколько мешков картошки, – сообщил отец, – а на углях приготовил недоставленные письма.
– Да неужели? – удивился Стаффорд. – Вот чудак. Я бы сделал наоборот.
Трэвис с контролершей подошли ближе. Я услышал его голос:
– При всем моем к вам уважении, мадам, не понимаю, как небрежно повязанный галстук может угрожать Коллективу.
Желтая, однако, не уловила иронии.
– Слабо затянутый полувиндзорский узел – первый симптом хронической неряшливости, – заявила она покровительственным тоном, которым желтые разговаривают с нарушителями правил, – а игнорирование проступка оставит впечатление, будто недолжный внешний вид вполне допустим. За этим последуют плохо начищенные ботинки, примитивный язык, фатовство и грубое поведение. Вирус дисгармонии незаметно поразит все, что нам близко и дорого.