Оттенки моего безумия - стр. 17

Я продолжаю успокаивать Деза, неся всякую чушь. Кажется, от волнения он даже не понимает, что я говорю полнейший бред. Он шипит иногда от неприятных ощущений, и я вздрагиваю. Мастер, которого зовут Коул, иногда останавливается, чтобы бросить взгляд на рисунок, который отдал ему Дез.

Мы набиваем змею. Это кобра, которая должна отлично спрятать шрам. Другая татуировка как минимум смотрелась бы нелепо.

Не удержавшись, я спрашиваю:

– Больно набивать на шрам?

Вместо ответа Дез качает головой, сжав зубы. Наверное, это значит, что больно. К сожалению, я не в силах понять, что он сейчас испытывает, в полной мере, потому что сам никогда не переживал ничего подобного.

Я хочу возобновить бессмысленный разговор, когда вдруг раздается звонок. Достав мобильник из кармана, я вижу на экране слово, состоящее из четырех больших букв.

– Сможешь побыть один… недолго? – спрашиваю я Деза.

Он кивает, сморщившись.

Я иду к выходу. Экран мобильника погас, но я должен перезвонить. Оказавшись на улице, я захожу в непринятые вызовы.

– Привет, мам, – говорю я, как только она берет трубку.

– Блейн! – весело восклицает мама. – Я звоню, чтобы поругать тебя.

Моя мать слишком веселая женщина. Она всегда улыбается, даже в самые грустные моменты. Отец ушел от нас несколько лет назад, и это тоже послужило тому, что я замкнулся в себе. Папа был примером для маленького меня. Но когда я впервые увидел, как он поднял руку на мать, то перестал им быть. Я долгое время его ненавидел, а сейчас отношусь нейтрально.

– Как ты? – интересуюсь я прежде, чем она начнет меня отчитывать.

Увидев лавочку неподалеку, я подхожу к ней и присаживаюсь.

– Ты не звонил мне целые две недели!

– Прости меня, пожалуйста. Учеба, загруженные дни и все такое, – тараторю я.

– Блейн, тебе скоро двадцать четыре, ты должен быть мужчиной, который успевает все.

– Прости, – вновь говорю я, поджав губы.

– Ты так и не приехал в прошлые выходные, хотя клялся, что сделаешь это.

Я стукнул ладонью по лбу, вспомнив, что выходные потратил на вечеринку. Я бываю на них редко и не до самого конца, но в тот раз я не стал, как обычно, прятаться в своей комнате.

– Обещаю сделать это в ближайшие выходные.

– Думаешь, я тебе поверю?

– Мам, – выговариваю я самым сладким голосом. – Я люблю тебя.

Мне даже видеть ее не надо, чтобы понять, как она тает.

– Я тоже люблю тебя, милый. Кстати! Я звоню не только для того, чтобы поругать тебя, но и чтобы… чтобы сообщить, возможно, плохую новость.

Все внутри меня напрягается. Кажется, я догадываюсь, с чем она связана. Об этом я никому никогда не говорил. Даже Лане.