Оттенки и цвета - стр. 40
– Мими, сэр. – Девушка опустила глаза, когда мужчина двинулся в её направлении. Он мягко взял её за плечи.
– Тебе сколько лет, Мими?
– Девятнадцать, сэр.
– Ты давно здесь работаешь?
– Я родилась тут.
Джефри пристально смотрел на девушку сверху вниз и несколько раз в поле его зрения оказывалась дразнящая воображение женская прелесть, которая поднималась и опускалась в такт его же собственного сердца.
– Ты должно быть ненавидишь своего господина? – вдруг спросил он.
– Почему? Он всегда добр ко мне. – Ответ прозвучал до крайности интригующе.
– А то, что он заставляет тебя делать?
– Он никого никогда не заставляет.
Джефри не знал за какую из своих эмоций ему ухватиться.
– Так стало быть, ты пришла сюда по своей воле?
– Я бы не посмела, сэр. Господин Оуэн спросил не хочу ли я оказаться вам чем-нибудь полезной.
– И, насколько я понимаю, ты выразила согласие.
Девушка промолчала.
– Да? – Джефри отпустил её и сделал несколько шагов назад.
– Да, сэр, – решилась девушка. Смущение и растерянность охватили её полностью
– А ты могла оказаться?
Опять пауза. Джефри не переставал удивляться происходящему. Он ловил себя на мысли, что каждую минуту всё больше и больше погружается в невероятную среду таинственного. Ему непременно нужно было остановиться и внимательно проанализировать последние события, но любопытство дышало в спину.
– Итак, ты не могла отказаться, – заключил Джефри.
– Я не думала об этом, сэр.
– Почему?
– Господин Оуэн очень добр ко мне, – повторила девушка, – и он никогда не сделает того, что было бы плохо для меня.
– И факт того, что ты здесь, не заставляет тебя думать иначе?
– Нет, сэр. Господин Оуэн лишь просил меня узнать, что вам будет угодно.
– И всё?
– Да, сэр.
– Тогда мне будет угодно следующее: – его тон стал немного резче. – Раздевайся.
На удивление Джефри, девушка молча подошла к ближайшему креслу, сняла тапочки и несуетливо принялась расстегивать всевозможные пуговицы и развязывать разнообразные завязочки, постепенно освобождая свое тело от скрывающих его одежд. Её глаза были опущены, и это вводило в ещё большую неопределенность относительно охватывающих девушку чувств. Какой бы пошлой не выглядела эта картина в глазах благовоспитанного человека и какими бы развратными не чудились поступки молодой девушки, Джефри почувствовал, что от всего этого веет чистейшим целомудрием. Когда женские руки добрались до корсета и, расстегнув несколько пуговиц, слегка приоткрыли грудь, Джефри не выдержал:
– Стой!
Какими бы невинными не были его намерения вначале, сейчас Джефри понимал, что ещё чуть-чуть, и ему уже будет трудно определиться в правильности своих поступков.