Отставший - стр. 4

– Ринчен Санпо! – приветствовал проводник. – Да уплотнится твоя стабильность!

Монах ответил такими же словами и открыл глаза.

"Слепой!" – подумал Феликс с каким-то внутренним разочарованием.

Один глаз монаха был затянут белёсой плёнкой, второй не имел зрачка – на белом контуре глазного яблока лежала тёмная "копейка" радужки.

Тем не менее, монах осмотрел Феликса (таким же основательным манером: от ступней до макушки), затем пригласил сесть:

– Дай отдых пояснице, почтенный друг! – он указал обеими руками на циновку перед собой.

Феликс подошел и неловко опустился на бамбуковый диск. Долго пристраивал под себя ноги. Их было слишком много для такого маленького сидения.

Проводник, тем временем, растворился в тени коридоров, решив, что больше он здесь не нужен.

– Чайку бы! – произнёс монах, не повышая голоса.

В то же мгновение девушка в просторном оранжевом кимоно внесла глиняный чайник и две фарфоровые чашки. Поставила поднос на низенький столик и ретировалась.

Чай пили молча. Только сопение Феликса и громкое довольное причмокивание монаха разносилось по залу. Стало жарко.

Наконец, Феликс не выдержал.

– Вы монах? – спросил он.

Монах не отрицал.

– Буддист?

– Нет.

– А кто?

– Даос.

– Это что за херня? – спросил Феликс и густо покраснел.

Между тем, монах не огорчился на грубое слово. Он выглядел… как бы это сказать… Будто к директору детского сада привели в кабинет самого отчаянного и разбитного драчуна из младшей группы. Директор смотрит на это "чудо" и решает, стоит ли ему подружиться с малышом (метод пряника), или жестоко выпороть хулигана (метода кнута).

– Мне трудно с тобой разговаривать, – произнёс после паузы. – Глубина твоего невежества не имеет меры. Попробуй сформулировать вопрос по-другому.

– Чем вы отличаетесь от буддистов?

– Прежде всего, отношением к пустоте, – ответил монах, и Феликс почувствовал, что этот вопрос понравился. – Вот послушай, что говорит о пустоте буддистский наставник высочайшего ранга…

Монах потянулся к стопке книг (она стояла прямо на полу) и вытащил одну, в потрёпанном кожаном переплёте. Надел очки и откашлялся. Очки поразили Феликса. Это были суперсовременные окуляры со сложно-фокусными линзами. "Баксов пятьсот, думаю… – пронеслось в голове. – Может дороже".

– Пустота, – прочитал монах, – это отсутствие самобытия, собственной сущности явлений. – Он посмотрел на Феликса поверх очков, проверяя внимательно ли тот слушает. – Это отсутствие не отличается во всех вещах, но тот предмет, в связи с которым она созерцается…

Монах отвёлся от книги и пояснил, что созерцание происходит в Калачакре ("Это система буддистского мировоззрения, своего рода Мировращение").