Размер шрифта
-
+

Отрок московский - стр. 7

Одноглазый рубака радостно оскалился – все ж таки не зря мерзли и терпели всяческие неудобства – и нырнул в трюм. Вскоре оттуда послышались раскаты его голоса, а вооруженные и одетые в бригантины[12] ватажники принялись выскакивать один за другим на палубу. Многие озирались спросонку, но топоры, самострелы и корды[13] сжимали крепко. Выбрался и Свен, который напялил на голову шлем с бармицей, купленный по случаю на псковском торгу.

– Убрать парус!!! – гаркнул капитан, когда расстояние между «Бурым медведем» и засевшими на мели кораблями сократилось до полета арбалетной стрелы. Все-таки он опасался с размаху налететь на песчаную банку и повторить участь французов.

Датчане дружно налегли на фалы, и рей опустился на палубу.

С проклятиями из-под мокрого полотнища выбрались двое рыцарей-ливонцев. Соприкосновение с холодной парусиной изгнало из их сердец смирение и благостность. На взгляд Торгейра, ругались они похлеще, чем портовые грузчики.

– Почему медлишь? – воскликнул брат Генрих, указывая на французов острием клинка.

– То, что продвигается медленно, продвигается уверенно, – старинной норвежской пословицей ответил капитан. И добавил, видя недоумение, смешанное с ожесточением, которые отразились на лице ливонца, как облака в луже: – Они в наших руках. Никуда не денутся.

И тут на его глазах набежавшая волна подхватила кормовую часть разломленной ладьи и перетащила на глубокое место. Только пузырь, большой и грязно-белый, вздулся и лопнул на месте исчезновения обломка.

– Ты этого ждешь?!! – Рыцарь схватился за меч.

– Я не хочу оказаться на их месте! – прорычал в ответ датчанин.

Он внимательно присматривался к французским судам – не покажутся ли на борту люди, способные оказать сопротивление? Кто-то вроде бы шевелился, но, сколько их там и намерены ли они обороняться, сказать трудно. И Торгейр решился.

– Отдать якорь! – скомандовал он, надеясь, что Ресвальд и Эйрик догадаются последовать его примеру. – Лодки на воду!

Заскрипели блоки.

Рыцари с сержантами, подгоняемые братом Генрихом, первыми рванулись к штормтрапу.

Неторопливо взмахивая веслами, опасно кренясь, скрываясь за длинными грядами волн, лодки ползли к застрявшим плоскодонкам.

Торгейр, поручив колдершток более-менее смышленому моряку, внимательно следил, как датчане окружают первый корабль. Словно волки старого и ослабевшего зубра. Хотелось надеяться, что одноглазый Свен сумеет сдержать порыв ливонцев и не даст увлечь себя в ловушку.

Первые крючья зацепились за обшивку самого большого насада. Никто не сопротивлялся. Не рубил веревки, по которым ползли нападающие. Не стрелял, не сбрасывал на голову врагу бочки и мешки, да хоть бы лавки, на худой конец.

Страница 7