Отрешённые люди - стр. 38
На внутренней стороне листа всем открылся довольно искусно нарисованный профиль императрицы Елизаветы Петровны, взятый в овал, с вензелем вверху в нарядном лавровом венце. Рядом был изображен архистратиг Михаил с расправленными крыльями за спиной и огненным мечом в руке. На соседнем рисунке, который, по-видимому, предназначался для обратной стороны монеты, красовался имперский двуглавый орел с хищно вытянутыми шеями и разметанными крыльями. Елизавета Петровна, близоруко щурясь и чуть приоткрыв рот, внимательно вглядывалась в рисунки, которые, по замыслу Шувалова, в скором времени должны будут украсить собой новые российские монеты и наполнить страну, стать предметом торга, обмена, побрякивать в карманах и кошельках. От этой мысли государыне стало не по себе. Она представила, как монеты с ее изображением начнут переходить из рук в руки и каждый, обладающий ими, будет вправе швырнуть, прихлопнуть, придавить, поцарапать принадлежавшее лишь одной ей лицо. Императрица была уже готова отказаться от проекта выпуска новых денег, к чему уже не один год склонял ее Петр Иванович Шувалов. Понимая, что все ждут ее решения, она приготовилась ответить решительным отказом, но что-то заставило ее передумать, и вдруг неожиданно для себя самой заявила первое, что пришло на ум:
– Совсем старухой меня изобразил художник. В гроб краше кладут. Моя бы воля, то наказала б такого прилежно.
– Помилуйте, матушка, – всплеснул руками Шувалов, – то лишь предварительный рисунок, набросок, можно сказать. К тому же сам оригинал, – при этом он выразительно посмотрел на императрицу, – не в силах во всей прелести изобразить ни один художник мира. И примите во внимание, рисунок в двенадцать раз больше того, что на предполагаемой чеканной монете.
Государыня без особого интереса выслушала его слова, ощущая, как в ней борются два человека – женщина и правительница великого государства, – и ни одна из них не могла одержать верх. Поэтому она сочла за лучшее отложить принятие решения на столь болезненную тему до лучших времен. Потому и попросила:
– Ты, Петр Иванович, оставь мне рисунки на денек-другой. Подумаю, посоветуюсь кое с кем.
– Послезавтра зайти, матушка? – с покорностью спросил Шувалов, хорошо понимая, с кем государыня станет держать совет.
– Как решусь, то дам тебе знать.
– Только прошу ваше величество не откладывать на долгий срок, а то уже второй год дело сие важное тянется, – назидательно проговорил он, подчеркивая важность вопроса, подавая императрице свернутый в трубку рулон. И она тут же приструнила его.