Отрекусь от матери - стр. 18
Но разговора у нас не вышло. Как только я появилась на пороге, мама начала кричать на меня, осыпая грубыми ругательствами:
–Ах ты, малолетняя шалашовка! От кого идешь? Где деньги?
–Мама, ты в своем уме? Какие деньги? – я ничего не понимала. Мама продолжала орать:
–Какие деньги, говоришь? Все знают, что ты на трассе стоишь, шоферюг всяких привечаешь. Неужели даром? Где деньги, которые они тебе заплатили за «работу»? У мамы, значит, ни сапожек приличных нет, ни теплой одежки на зиму, а ты из себя бедняжку строишь?
Как я тогда орала на нее в ответ, не передать словами. Припомнила ей все: и папин уход, и ее бесчисленных любовников, и пьянки, и безделье, и всегда наплевательское отношение ко мне, причем с самого детства. Сказала, что из-за ее славы недалекой шлюховатой мымры ко мне относятся хуже, чем к собаке, и приписывают подвиги, которых я не совершала.
–Тебе всегда было по фигу, что со мной! – кричала я, размахивая руками. —Тебя интересовало только одно – как бы самой потеплее устроиться. Забыла, как свалила на несколько дней, оставив меня в холодном доме одну? Мне было тогда десять лет, стерва! Десять лет! И жрать дома было нечего. Если бы не Ксюша, я бы тогда с голоду подохла. Я с пяти лет на тебя батрачу, а тебе все мало. Вместо того, чтобы выцарапать глаза тем, кто про меня такие слухи распускает, ты требуешь с меня деньги? Какая ты мать после этого? Ты никогда меня не защищала, только старалась добить. Из-за того, что ты сама ведешь себя по-блядски, ко мне так и относятся. Только и слышу, что пойду по твоим стопам, что тоже рожу́ в шестнадцать. За что я должна быть благодарна тебе? За это? Из-за всяких слухов меня выгоняют из школы. Завтра же сходи и напиши заявление, чтобы я могла забрать документы. Слышишь? Завтра же!
Мама стояла в полном ступоре, глядя на меня обалдевшим взором. Рот от крайнего удивления слегка приоткрылся, что ее совершенно не красило. Я только сейчас заметила, что она постарела. Ей всего-то тридцать пять, но выглядит она заметно потрепанной, хотя считает себя неописуемой красавицей.
–Почему тебя выгоняют? —наконец, сообразила она.
Я устало вздохнула:
–Да какая разница? Мне дали понять, что я здесь все равно не доучусь. Надо забрать документы, а без твоего заявления я не могу этого сделать.
Мама замолчала и села на стул, который предательски скрипнул под ней. На ее лице было написано полное опустошение.
Чтобы успокоиться, я решила чем-нибудь занять себя. Спустилась в подпол, набрала картошки и села чистить. Дома оставался кусок сала, на котором я и собиралась приготовить ужин. Мама молча смотрела, как я орудую ножом, потом слабо улыбнулась: