Отречение - стр. 27

….Дэнила встретила аварийно-спасательная группа, через месяц. Ещё через месяц оба корабля благополучно встали на околотенную орбиту и ещё через три месяца полугодовалый Дэнил был доставлен на Тенлю. Его полюбил весь космодром. Астронавты, диспетчеры, врачи, техники – все навещали его в интернате. Немудрено, что Дэнил в десять лет впервые поднялся в космос. И сразу его полюбил. В школьные каникулы его можно было найти только в космосе на какой-нибудь из «орбиталок» или, на худой случай, на ремонтных стапелях, где он вместе с техниками копался в двигателях. Так появился один из самых опытных и знающих механиков по двигателям, немногословный и преданный космосу Дэнил Лонг.

…Глядя в иллюминатор, Дэнил почувствовал, как жжёт пальцы от догоравшей сигары. Не отводя взгляда от иллюминатора, он протянул руку с бычком в сторону Хвата, который сразу схватил его. Воздух в каюте был чист, источника загрязнения не было, и Хват скромно встал в дальнем углу каюты.

Космосом Дэнил мог любоваться часами. Где-то за сотни парсеков от корабля, окружив сбившиеся в кучку испуганные звёзды, неподвижно, вечно, висело сине-фиолетовое облако туманности, поражающеё своей грандиозностью, недоступностью и красотой. Вселенский сполох отливал всеми цветами радуги, которые мог воспринять нормальный человеческий глаз: края облака, растворяясь в пустоте, казались бледно-зелеными, переходя в черно-бархатный цвет необъятного вакуума. Замысловатые узоры звезд, сплетенные в орнаменты созвездий, светили удивительно белым светом, ярко, не мигая, словно они пытались лишний раз доказать вечность существования в Пространстве и Времени.

Дэнилу Тенля была не нужна. Зачем она ему? Эта планета была для него большим кораблем, который он помнил по нудным и скучным урокам в школе, по ремонтным мастерским, где было очень интересно, да по публичным домам, которые он посещал, будучи в отпуске. Дэнил не признавал разные рыбалки, охоты и собирания грибов. Увлекательному походу по неизвестным горным лесам он предпочитал лишний раз обойти двигательные отсеки корабля, которые знал как свои пять пальцев. Он не мог понять тех скучных людей, которые неудержимо, словно паломники, рвались на Тенлю, пересаживались на поезда и самолёты, куда-то долго ещё ехали и летели. Потом тряслись в тесных попутках, после долго шли куда-то пешком, сжираемые свирепыми комарами, медленно превращаясь в красно-пухлые пористые губки от укусов оводов и мух. И всё это ради того, чтобы сесть на берегу какой-нибудь вшивой реки, забросить удочку и часами с неимоверной надеждой смотреть на её поплавок в ожидании великого чуда, то есть того момента, когда чахлый пескарь начнет теребить не менее чахлого червяка. Ещё больше его раздражал едкий и вонючий дым костра, который обычно не горит, а дымит и эти скучные люди, почему-то называемые романтиками, им восхищаются и тешат себя пустой и ненужной мыслью, что он их может согреть. «Если огонь – то как в двигателе» – это был один из основных девизов Дэнила, он не любил плаксивые надежды, телячьи радости и все остальное, до чего так падки эти самые любители природы и романтики. «Если гореть – то огнем и дотла, если любить – то мгновенно, без слов и взглядов и сразу, если жить – то так, как хочешь, если умирать – то сразу, без мучений». И поэтому на Тенле он брал себе то, что ему не хватало в космосе. А не хватало там женщин, ведь всё остальное есть на «Фаере», и тем более, без комаров и всех остальных неудобств. И растительность, и вода, и тот же воздух, и огонь, да ещё какой. Так что прожить можно.