Отражения - стр. 8
– Вовчик, сынок, знай, что я тебя очень люблю и всегда буду любить…
– Мам, я тоже люблю тебя. Можно я уже пойду? – и соскочил с дивана.
– Вова, погоди, дай сказать.
Вовка снова сел, выжидательно глядя на мать.
– Сынок, мама – это самый-самый близкий человек на свете. Она носит тебя под сердцем, любит, когда ты еще в животе у нее…
Мальчишка смотрел на Марию Гавриловну непонимающе – к чему она клонит.
– Но иногда так случается в жизни, что ребеночек появляется, когда мама еще не может быть настоящей мамой.
– Как это, мам? Ведь, когда тетеньки рождают детей, они сразу становятся мамами?
«Если бы так, сынок… И детей не было бы брошенных, оставленных в роддомах…»
– Ну да, Вовчик, сразу, но… – она запнулась, не зная, как же объяснить совсем еще ребенку, что не каждая родившая уже мать. Иногда, избавившись от бремени, избавляется такая, подобно кукушке, и от заботы о своем «птенце». Как Нинка.
– Я хочу рассказать тебе, сынок, про одну такую женщину.
Вовка заерзал на диване. Ну, зачем ему про какую-то там женщину знать, но мама посмотрела строго: сиди!
– Эта женщина была молодая, девчонка совсем, глупая еще…
– Дурочка, что ли? – не удержался Вовка.
– Ну, можно и так сказать. В общем, когда она родила ребеночка, она сама еще не была взрослой.
Мальчик совсем запутался: сама девчонка, а ребеночка родила, но взрослой не была. Что-то мама не так говорит.
– Вот тебе – семь лет, а ей, когда она стала мамой, всего на десять лет больше было. Школу только закончила. Ни работы нет, ни образования…
Про работу Вовка знал, все вокруг работают. Теть Валя – продавцом в магазине на колесах, а дядя Ваня – на той машине шофером. Баба Тоня, почтальонка, письма приносит. Мама тоже работала, на ферме, но потом, из-за сердца, не стала. Она пенсию получает – как инвалид. Хотя Вовка не понимал, как это инвалид, когда руки-ноги целые, не хромаешь. А что такое «образование» – пацан не знал, но сообразил, что если его нет, то ребенка лучше не рожать.
А мама продолжала:
– В общем, запуталась совсем девка. Ни работы, ни образования, ни мужа. Да еще и ребенок… Ну вот она и решила оставить его в роддоме. Чтобы другие люди, уже взрослые, взяли его к себе.
Вовка ничего не понимал. Сначала родила, потом оставила. Для каких-то других людей. Совсем мама запутала.
Мария Гавриловна, собравшись с духом, продолжила:
– Она его там оставила, а мы с твоим папой взяли его.
– Мам, кого вы с папой взяли? Ребеночка? А где он? – и даже оглянулся, машинально, готовый увидеть этого ребеночка.
– Это ты, сынок…
– Я?
– Ты, Вовчик.
Мальчишка смотрел на Марию Гавриловну во все глаза, с недоверием. Свалившееся на него удивляло, было сложным, практически непосильным для его детского соображения.