Отражение. Зеркало любви - стр. 19
– Ты принцесса, ты должна понять. Завтра мы с Торнейским сойдемся в бою. Воля богов мне неизвестна, победим мы или проиграем, останусь я жив или моя душа поскачет к звездам…
Шарлиз молчала.
А что, ей же приказано, вот и молчит. Да и все восклицания будут выглядеть безумно фальшиво. Сейчас это не к месту.
– Ты – моя жена. Твой ребенок может удержать Степь.
Хурмах не хотел думать о смерти, но…
Если завтра его не станет, что начнется в Степи? Да привычная грызня за власть! И кому это надо?
Точно не ему, он больше двадцати лет потратил, объединяя всех в один кулак.
Если завтра он выиграет – он пойдет вперед. Если проиграет… лучше ему погибнуть в бою, все равно убьют, только более медленно и мучительно. И что ему остается?
Бросить кости самостоятельно, так-то.
К примеру, отдать этой женщине бумаги об их браке и несколько символов. Нагрудный знак, церемониальный скипетр, сделанный из конской кости и оправленный в золото, такой же церемониальный кубок…
А еще приставить к ней людей. Надежных, тех, кто поможет сберечь его сына.
Почему Шарлиз и ее дитя? Не кто-то из тех, что ждет в Степи?
Потому что этого ребенка признают все остальные страны. Это важно.
Хурмах снял со стола ларец и поставил перед Шарлиз.
– Здесь коронационные регалии. Кубок, скипетр, знак. Их получает каган Степи. Ты должна будешь вручить их нашему сыну. Тут, в ларце, двойное дно, там мое завещание. К нашему сыну перейдет мой престол.
– А если родится девочка?
– Передаст по крови. Внуку, – отмахнулся Хурмах. – Но для этого ты должна будешь доносить и вырастить ребенка.
Вот тут Шарлиз была полностью согласна и закивала.
– Бурсай ты знаешь. Оставь ее при себе. И Рохсай тоже. Эти старухи большие знатоки ядов.
Шарлиз поежилась. Но знания-то полезные…
– Да, господин.
– Еще я приставлю к тебе четырех воинов. Даже если я умру, а тебя вернут к отцу, оставь их при себе. Они полукровки, они похожи на вас, круглоглазых, но оружием они владеют как мы. Они тебя сберегут от любой опасности, да и ребенка научат владеть оружием.
Шарлиз слушала внимательно.
Она могла любить или ненавидеть Хурмаха, но здесь и сейчас речь шла о ее будущем. Вдова короля Степи – или шлюха степняка, разница ощутимая.
– Они об этом знают, мой господин?
– Да. И в Степь вам хода не будет… не слишком быстро.
– Почему, мой господин?
Хурмах сказал чистую правду:
– Потому что мой ребенок будет мишенью для стрел. И ты, как его мать, – тоже. Если я умру, тебя просто удавят, еще до родов.
Шарлиз схватилась рукой за горло, словно уже свивалась на нем шелковая петля удавки, скользила, готовясь затянуться.