Отражение - стр. 17
— Звоню в колледж, чтобы узнать, как обстоят дела у моей подопечной, — Насмешливая улыбка, — Тебя ругают чаще, чем хвалят. Что на этот раз? Чем не угодила тебе Нелли Браун?
— Это важно? — пожала плечами Анжелика, закусив губу.
— Нет. Просто пытаюсь понять, что за человек живет со мной под одной крышей, — Пояснил Макс. Когда он живой, у него красивые глаза. Синие-синие. И ресницы длинные, как у девушки.
— Этот человек — я, Макс. Ты можешь спать спокойно. Я не собираюсь тебя убивать, — Она неловко улыбнулась, — Ты все еще обеспечиваешь меня.
— Стоит урезать твои расходы, чтобы понять, как далеко ты можешь зайти.
— Я могу устроиться на работу.
— А институт?
— Вечернее или заочное отделение. Я справлюсь. Могу выйти замуж, в конце концов.
— За подружку? — усмехнулся Макс. — Познакомь меня с ним.
— Он будет на моем дне рождения.
— Я купил тебе платье. Оно в твоей комнате, — снова резкий переход с темы на тему.
Анжелика изумленно уставилась на него. Он никогда не покупал ей вещей, не делал подарков. Раз в месяц пополнял счет на кредитке. И этим все ограничивалось.
— Зачем?
— Не люблю женских слез.
— Думаешь, платье поможет их высушить? — в ее глазах мелькнула неприкрытая боль.
— А что поможет?
— Ты. Мы могли бы стать друзьями.
— Я плохой друг. И поздновато для перемен. К тому же у тебя уже есть подружка.
— Тебя раздражает, что я больше не сижу дома в полном одиночестве?
— Да. Хотя вчера утверждал обратное. Забудь все, что я говорил вчера, — Произнес Макс. Спокойно, уверенно. Он не видел смысла лгать ей. Врут любовникам и женам, лгут отцам и матерям… близким людям, чтобы пощадить их чувства. Показаться лучше, чем есть на самом деле. — Я справляюсь с раздражением. Видишь, даже признал, что был не прав. Заключим перемирие, Энжи. Не дружба, но что-то вроде партнерства. Ты как?
— Мы это проходили, — сухо напомнила девушка.
Пауза молчания, короткая вспышка одинаковых воспоминаний. Она права. Они пытались. Первый раз, когда Анжелика только приехала в Лондон. Несколько месяцев Макс был почти добр с ней. Промежутками. И чем дальше, тем короче были промежутки. Но так уж вышло. Она ходила белыми, а он всегда — черными. Бесконечная партия. Шах и мат. Макс привык выигрывать.
— Если передумаешь, я готова стать тебе другом, — Сказала она. Он склонил голову на бок. Темная прядь упала на лоб, высокие скулы заострились.
— Увы, я уже высказал свое мнение на этот счет.
— Когда-нибудь тебе надоест злиться. И ты простишь ее. Простишь нас обеих. Я не могу вернуть тебе то, что задолжала, — Сказав это, Анжелика намеренно ступила на опасную почву. Они не говорили о Софии много лет. Он не позволял. Как же сильно, он любил свою мать. Невозможно представить. Но разве тем, кого любишь, не прощаешь все? Все, что может выдержать сердце?