Отражение - стр. 104

— Может быть, ты просто смеялась, а он просто так хватал тебя за руки. И за его предложением прийти в гости не было ни единого интимного намека, которого ты не уловила. Ты же у нас святая Анжелика. Невинная девочка, наивная, как ребенок. Но, как только дело доходит до секса, куда девается вся скромность и невинность. Ты готова круглые сутки и никогда не отказываешься. Ни разу не сказала «нет». Ты делала то, на что не соглашались многие блондинки, так часто тобой упоминаемые. Сначала это заводит, не спорю, а потом начинает наводить на мысли.

— Замолчи, что ты творишь, Макс, — хрипло прошептала девушка. Лика покачала головой, обхватила себя руками. Ее била мелкая дрожь. За что он так с ней? Зачем? Слезы заволокли глаза. Она не верила, что все происходит в реальности, что это не страшный кошмар.

— Я не слепой. Я вижу, что ты из себя представляешь. Может, ты и сама еще не знаешь, но поверь моему опыту. Я разбираюсь в женщинах. И могу отличить скромницу от шлюхи.

Она ударила его. Не успев осознать и прочувствовать момент. Ладонь обожгла боль, но еще сильнее ныло в груди. Даже не унижение. Хуже. Он втоптал ее в грязь. Лика ничего не понимала. В голове растекался туман. Она смотрела в эти холодные злые глаза, и все еще не верила…. Макс мотнул головой. Ни тени удивления на усмехающемся лице. Он был доволен собой. Лика закрыла дрожащие губы поврежденной ладонью. На его щеке остался след от удара. Завтра ничего не останется. Да, завтра ничего не останется от ее сердца.

Я поверила тебе, — сквозь слезы, прошептала девушка, пятясь назад, — Поверила, понимая, что так не бывает. Люди не меняются в одночасье. Я виновата в том, что я хотела поверить. Виновата в том, что люблю тебя, и, что хотела, чтобы и ты полюбил меня. Я не знала, как это сделать. Я пыталась угодить тебе. Только и всего. Не выглядеть неумелой, не наскучить, доставить тебе удовольствие. Если ты называешь меня шлюхой за то, что я хочу принадлежать мужчине, которого люблю, то, наверное, ты прав, я такая.

— Это так жалко звучит. Ты слышала себя?

Последняя капля. Больше не выдержал бы и святой.

Лика убежала и закрылась в ванной, не желая, чтобы он стал свидетелем ее рыданий. Но она успела увидеть реакцию на свои последние слова. Макс Эванс смеялся. Он смеялся над ней и ее откровениями. Кошмар наяву. Она говорит, что любит его, а он смеется в ответ. Словно капризный ребенок, которому всегда мало. «Еще, еще, хочу новую игрушку». А ему уже тридцать лет. Машинки давно сломаны, куклы живые.

Лика плакала, тихо, беззвучно, пряча лицо в махровом полотенце. Оно еще пахло им, пеной для бритья, лосьоном. Хуже всего беспомощность. Они оба знают, что ей некуда деться. Пара наручников между звеньями батареи. Только если сбежать по-детски. Как маленькая, спрятаться от проблем, заставить искать. Гребаные прятки, но они не подростки. Спонтанные решения рождаются спонтанно. Она вышла из ванной комнаты — пристанища для разбитых сердец, где все дышало ее болью. Уже знала, что делать. Номер был пуст. Слезы подсохли. Лика спешила не передумать. Впопыхах кидала вещи в сумку. Только те, которые брала сама. Бросила на пол халат.