Отраженье кривых зеркал - стр. 29

Цеури вновь прикоснулась пальцами к его вискам. В сознание Ника ворвались потоки чужих воспоминаний. Почти все они были для него абсолютно бесполезны – разговоры, в которых упоминалось слово «сивилла», но потом… Сцена глазами девушки – он, конечно же, не видел ее лица, но слышал ее голос. Подруги, сидящие перед ней за столиком в летнем кафе, внимали каждому ее слову. А незнакомка взахлеб рассказывала, как сивилла из квартала Алайа помогла понять, что на ее дочурке, которая проболела всю прошлую зиму, лежит проклятие – постаралась соперница, у которой рассказчица увела парня.

Проклятие… То, что нужно.

– Она, – хрипло сказал Ник. – Мне нужно ее воспоминание, чуть раньше.

Цеури не сделала ни единого движения, но воспоминания в голове Ника изменились. Все тот же голос – чуть хрипловатый, взволнованный, а напротив уже не девушки из кафе, а худая женщина со светлыми глазами и удлиненным лицом.

– Могу я узнать ее фамилию? Улицу, где она живет? – Ник знал, что в этот момент цеури видит то же, что и он сам, будто разделяя на двоих одно воспоминание.

Она покачала головой, ответив:

– Эта информация закрыта.

Вряд ли незнакомка не захотела ею делиться. Скорее, просто не запоминала адрес и не произносила его, а сивиллу называла просто «сивиллой».

Ник на мгновение задумался.

– Хорошо. Тогда мне нужно ее воспоминание за пять минут до этого. Должно быть что-то. Улица, по которой она шла. Что там находилось?

– Еще одно воспоминание, – потребовала хозяйка башни.

Ник вздохнул. С цеури никто не спорил.

Когда она снова прикоснулась к его вискам прохладными пальцами, он отдал еще не использованное – воспоминание о вечере с Раском, Глеманном и Мег. Но только до момента, когда он во всем ей признался. Ник понятия не имел, кому и зачем оно могло понадобиться, но цеури тоже никогда не оспаривали плату. Видимо, даже кажущееся мелочным и бесполезным, такое воспоминание могло кому-то помочь. Например, какому-нибудь шутнику, у которого иссякли запасы скабрезных анекдотов.

Не говоря ни слова, цеури показала еще один небольшой фрагмент из жизни незнакомки с больной дочкой. Ник увидел главную улицу квартала Алайа, а полминуты спустя узнал, что хозяйка воспоминания вошла в пятый дом со стороны моста.

Кивком простившись с цеури, он покинул стеклянную башню. Направляясь к портал-зеркалу, гадал: сможет ли сивилла ему помочь? Что увидит, вглядевшись в глаза человека, который медленно утрачивал данный ему с рождения дар?

Как бы то ни было, сивилла оставалась последней его надеждой.

Бадб, вновь сменившая обличье ворона на обличье человека, до хрипоты убеждала дочь, что ее затея обречена на провал.