Отраженье кривых зеркал - стр. 10
– В Восточном квартале обнаружено тело девушки, предположительно принадлежащее Клиодне Блэр.
Морриган шумно выдохнула. Ник, уточнив информацию и поблагодарив агента, деактивировал медальон – тот вновь стал пластиной серебристо-белого оттенка. Взглянул на Морриган.
– Идешь?
– Нет, посижу дома, журнальчик почитаю.
Было совершенно неподходящее время для препирательств, и Морриган прекрасно это понимала. Но сгустившееся внутри напряжение давило, требовало выхода – хотя бы в виде мимолетной вспышки раздражения. Ник остался невозмутим – кажется, за годы их дружбы он успел привыкнуть к тому, что легко и просто с ней не было никогда.
Морриган вышла из дома раньше своего гостя – нетерпение подгоняло. Запирать дверь магической печатью не стала – не было ни времени, ни желания. Лишь одним коротким жестом, сплетением пальцев и слетевших с губ слов накинула на дверь тонкую призрачную паутину. В арендованной квартире и поживиться-то нечем, но даже если какой-нибудь неудачник покусится на то малое, что есть в ее доме… пусть потом пеняет на себя.
Она шла рядом с Ником, но мыслями была далеко от него. Ее сердце сейчас рядом с той, что лежала, бездыханная – бездушная – между домами Восточного квартала.
Портал-зеркало перенес их на несколько миль, отозвавшись легким трепыханием в желудке, тут же исчезнувшим. Ник уверенно вел Морриган вперед, и спустя несколько шагов она увидела полицейских и зевак. В голове вдруг что-то помутилось. Окружающий мир поблек и расплылся по краям. Лица смазались в едва различимые пятна, голоса превратились в неразборчивый шум. Четким осталось только лежащее на улице тело.
Морриган подходила ближе, медленно сокращая дистанцию между собой и казавшейся такой хрупкой фигуркой, и шаги отзывались в голове ударами молота по наковальне. Девушка полулежала, спиной прислонившись к стене и запрокинув голову.
Лицо сердечком, рассыпавшиеся по плечам платиновые локоны. Это была она. Клиодна.
Морриган обдало могильным холодом: не чары – эмоции, против которых на этот раз оказался бессилен даже хваленый ведьминский самоконтроль. Когда глаза твоей младшей сестры бездумно смотрят в небо, хладнокровие куда-то исчезает.
Наверное, со стороны Морриган могла показаться даже равнодушной – лицо превратилось в маску, в глазах нет ни слез, ни сожаления. Она не плакала, не тормошила бесчувственное тело сестры, не умоляла ее вернуться и задышать. Не было горя утраты – только твердое, как отколовшийся от скалы камень, желание исправить допущенную мирозданием – или судьбой – ошибку. Твердое желание вернуть Клио к жизни – во что бы то ни стало. Даже сейчас, видя сестру бездыханной, Морриган отказывалась признавать ее мертвой.