Отравленная жизнь - стр. 19
Каныкей облегченно вздохнула, сняла солнцезащитные очки, куртку, сбросила обувь и направилась на кухню. Но войдя в нее, остолбенела от представшей взору жуткой картины.
Айдар лежал лицом к кухонной двери, навалившись грудью на стол и неловко подложив под голову правую руку. Поза его была странной, нелепой, совсем не похожей на положение задремавшего человека. Пальцы судорожно скрючены, а лицо, искаженное гримасой боли, покрыто багровыми пятнами. Но самыми неестественными и страшными были глаза: широко открытые, стеклянные и совершенно безжизненные. Чай в его кружке давно остыл и подернулся мутной пленкой.
В нос ударил горьковатый миндальный запах, словно подтверждение того, что происходящее ей не снится – ведь во сне запахов не бывает.
– Айдар! – крикнула Каныкей и не узнала собственный голос, он показался ей тоненьким и чужим, словно кто-то другой прокричал за ее спиной. Она безотчетно оглянулась и не увидев никого в дверях кухни, подскочила к мужу и стала трясти его за плечо, приговаривая «Айдар, пожалуйста, очнись! Ну же, очнись! Пожалуйста!», надеясь, что сейчас произойдет чудо и муж очнется, посмеется и скажет, что решил подшутить над ней. Другой рукой она прикоснулась к его щеке и пальцы ее вместо привычной теплоты человеческого тела ощутили могильный холод…
Каныкей никогда не прикасалась к мертвецам, но в долю секунды осознала, что ее муж мертв. Пронзительный крик огласил своды дома. Не переставая кричать от страха и ужасающего осознания, женщина помчалась на второй этаж – в комнату свекрови. Рывком открыв дверь, она влетела в помещение и увидела Зууру, преспокойно лежащую на кровати лицом к стене. В нос ей ударил неприятный кисловатый запах с отчетливыми миндальными нотками, и сердце Каныкей мгновенно сжалось от недоброго предчувствия. Не переставая звать свекровь, Каныкей подбежала к ней и резко дернула за плечо. Зуура безвольно перевернулась на спину и уставилась в потолок немигающим взглядом, в котором не было никаких признаков жизни. Подушка ее и постель были запачканы подсохшими рвотными массами.
– Апа! – ошеломленно воскликнула Каныкей и прикрыла рот рукой, сдерживая рвущийся наружу крик, затем стала медленно пятиться назад, пока не уперлась спиной в стену.
«Боже, неужели это происходит на самом деле, со мной? Они умерли… Оба… От чего? Что с ними случилось? – в голове роем кружились мысли. – Как хорошо, что я Айгерим вчера отправила к Назгуль… Они видимо чем-то отравились. А может, их можно еще спасти? Может они еще живы?»
Она подскочила к прикроватной тумбочке свекрови, схватила ее телефон и стараясь не смотреть в сторону мертвой Зууры, стала лихорадочно вводить пароль, попутно вспоминая номер скорой: 102 или 103? И только когда телефон завибрировал в третий раз, вновь отказав ей в доступе, она поняла, что пытается ввести на смартфоне свекрови пароль от своего телефона. А пароль Зууры она знать не знает. Вернув гаджет на место, она помчалась в их с мужем комнату и принялась искать свой телефон. Но его нигде не было. Каныкей лихорадочно перерыла постель, залезла под кровать и даже зачем-то заглянула в шкаф, хотя смартфон там отродясь не хранился. Тщетно. Она выскочила из комнаты, намереваясь поискать телефон внизу и вздрогнула от неожиданности, услышав, как хлопнула входная дверь. Следом раздался громкий голос: