Отравленная жизнь - стр. 19
Она перевернула холст и осмотрела изнанку. Остатки пыли и паутины – больше ничего. Девушке хотелось плакать, но она заставляла себя держаться. «Если бы хоть название узнать, – говорила она себе, продолжая исследовать холст, хотя и не надеясь что-нибудь найти. – Может быть, все это дело называется „Пейзаж перед грозой“ или „Старая дача“. А может, просто „Лето“. Хотя бы узнать, были в этом чертовом пятне человеческие фигуры или нет?! Если нет, я бы еще рискнула. А что? Пустила бы по всему углу травку, кустики всякие… „Но девушка тут же одернула себя: «Сейчас, кустики! Ведь заказчица сказала, что я должна вернуть картине первоначальный вид! Первоначальный! И она говорила это, обращая мое внимание на пятно… Значит, для нее это было важно. Значит, я не могу нарисовать там бог знает что. Она же наверняка знает, как выглядела эта картина, что на ней изображено. Картина-то еще не старая. Наверняка есть люди, которые видели ее в неиспорченном виде, еще без лака. Может, даже она сама ее тогда видела! Если ей лет сорок, а картине двадцать два – то тогда этой даме было уже восемнадцать! О, черт… А если у нее есть снимки с этого полотна? А может, еще и сам художник жив. Если дама так высоко ценит эту картину, то уж во всяком случае не за красоту! И уж она-то обязательно выяснит, что я нарисовала картину заново!“
Но хотя Саша и убивалась, одна здравая мысль ей все-таки в голову пришла. Она тщательно скопировала подпись художника, сохранившуюся в правом нижнем углу. «Если сохранились снимки или наброски, то я ведь тоже могу на них посмотреть! Главное, выяснить, кто он такой, этот пейзажист!» Настроение у нее от этой идеи не улучшилось, но сидеть сложа руки и ждать, когда с нее потребуют десять тысяч, Саша тоже не собиралась. Она отыскала записную книжку, раскрыла ее на букве «Ю» и набрала номер, по которому не звонила года три.
– Юлия Борисовна? – немного смущенно сказала девушка, услышав знакомый хрипловатый голос. – Это Саша, Саша Мордвинова.
В трубке раздалось протяжное изумленное восклицание, а потом женщина весело сказала:
– Ну, спасибо, что совсем не забыла! Ты в Москве, я слыхала? Чем занимаешься?
Саша чувствовала, что ее заливает горячая волна стыда, щеки заполыхали первыми. Юлия Борисовна, кандидат искусствоведческих наук, шесть лет назад совершенно бескорыстно, не взяв с Сашиных родителей ни копейки, подготовила девушку к экзаменам по всем устным и письменным дисциплинам. Саша познакомилась с ней еще в художественной школе, где Юлия Борисовна читала детям историю искусства. Но в последнее время Саша совсем о ней не вспоминала. Она знала, что женщина живет одна, в обществе одного только серого кота Маси, что кажется, живется ей трудно, и уж во всяком случае, она будет рада звонку. Но как-то… Руки не доходили ей позвонить. Саша не могла выбрать повод, чтобы попросить о встрече. Ей стыдно было думать, что и вспомнила-то она об этой женщине только из корысти. Если кто и мог опознать художника по его подписи, то это была именно она.