Отравленная жизнь - стр. 16
К тому времени, когда она все это сообразила, картина была уничтожена почти полностью. От нее осталось только несколько желтоватых и серых пятен. Да еще в углу, куда растворителя попало меньше, издевательски красовалась подпись художника и год создания картины. И это было все.
Медленно, едва владея пальцами, Саша сорвала перчатки, бросила их на пол. Краска все еще продолжала капать – гуашь, казалось, радовалась, что ее выпустили на свободу, из-под лакового плена. Но девушка уже не думала, чтобы как-то зафиксировать краску. Катастрофа была необратима. Сейчас Саше лезли в голову совсем другие мысли. Она вспомнила об авансе, о тех деньгах, которым пять минут назад так радовалась. А также о чем-то похуже. «Договор… У меня даже не осталось своего экземпляра. Но я помню, как там было сказано. В случае утраты или необратимой порчи картины… Да уж, порча необратимая. Где же я возьму десять тысяч долларов?!»
При этой последней мысли Саша встрепенулась и постаралась взять себя в руки. И думать нельзя, чтобы отдать такие деньги! Мало того что их нет, их даже взять негде! Ну, не бросаться же родителям в ноги, не просить же их продать квартиру! С них достаточно того горя, которое они уже пережили. Им до слез жалко холодильника и телевизора, так как же они расстанутся с квартирой?!
Саша отправилась на кухню и вынула из холодильника бутылку с остатками перцовки. К ним недавно приходили гости, и после них кое-что осталось. Девушка никогда в жизни не употребляла водку – самое крепкое, что она пила, было вино. Но тут она храбро свинтила крышечку и глотнула прямо из горлышка. Горло перехватило, но она заставила сделать себя еще один глоток. Через минуту ей вдруг стало жарко. И как ни удивительно – уже не так тяжело. «Ничего, я нарисую эту дрянь заново!» – Саша с сомнением посмотрела на бутылку. На донышке плескались остатки водки, и она решительно допила все до капли. Теперь ей было море по колено.
– Уж такую фигню я нарисую за час! – Она с грохотом поставила бутылку на стол и упала на табуретку.
– Подумаешь, великий художник… Ничего страшного! Десять тысяч долларов! Какая лажа! Да я даже не знаю, кто он такой!
Она поражалась, как все стало легко, и даже смешно! Теперь она не упрекала мужа за то, что он несколько раз возвращался пьяным. Конечно, ему тоже было нелегко. И как его обвинять за то, что он хотел забыться хоть на пару часов? «Пусть только возвращается поскорее! – сказала себе Саша. – Я сделаю ужин, мы посидим, как раньше, поболтаем… Я ему все расскажу. Я так давно ничего ему не рассказывала! А завтра с утра пораньше я сдам пленку на проявку, сделаю отпечатки по срочному тарифу… Через два часа фотографии будут у меня на руках. Куплю нужные краски, это стоит копейки, гуашь дешевая. Холст возьму тот же самый, только почищу его. И нарисую эту картинку заново! Подумаешь, к вечеру управлюсь! А насчет лака… Что ж, положим и лак, если этой дуре так хочется. Тоненький красивенький слой. И пошла она тогда со своими соболями, бриллиантами и договорами! Как будто она что-то понимает в искусстве! Даже и не заметит, что картинка-то свежая! Еще, может, подкинет деньжат за особо удачную реставрацию!»