Отпуск с убийцей - стр. 22

– Боитесь бороду замочить? – подтрунила Лидочка.

– Боюсь, – признался Невский. – Борода – это святое. Я и бритым не хотел бы мокнуть под дождем. И даже, более того, открою вам секрет: я не люблю страдать без видимых причин… Такой уж человек.

– Оно заметно, – глаза Лидочки загадочно блеснули.

И уже через десять минут лодка была у причала.

– Спасибо, – прощебетала Лидочка, выскакивая на пирс. – Все было очень-очень мило.

– Надеюсь, дама согласится вновь попутешествовать с учтивым кавалером? – лукаво произнес Невский, привязывая лодку и тоже выбираясь на пирс.

– Заходите, – просто ответила Лидочка. – Днем – после обеда – я всегда у себя, в кабинете. Медсестра должна сидеть на месте… Врач очень следит. Это вот сегодня…

– А вечером?

– Вечером я еду домой. Даже ближе к ночи… – она обезоруживающе улыбнулась. – Семья, знаете…

– Да-да, конечно, – без всякого энтузиазма поспешил согласиться он.

Они причалили к пирсу, сдали весла лодочнику и двинулись вверх по усыпанной битым кирпичом аллее.

– Можно вас проводить? – спросил Невский.

– Вы и так идете рядом…

– Нет, когда вы поедете отсюда.

– До дому?

– Ну, хотя бы…

– Это же поздно!..

– Как-нибудь найду дорогу.

– Нет, не стоит, – помотала она головой. – Муж у меня ревнивый и если вдруг увидит…

– Он что, встречает вас?

– Бывает. Иногда…

– Но не пешком же вы пойдете! – с искренним недоумением воскликнул Невский.

– На автобусе. Да тут езды – три остановки. Можно, кстати, и пешком… Просто в темноте не люблю…

– Вот до автобуса я вас и провожу. И посажу в него. Если позволите, конечно…

– А вдруг дождь? Вы ж сами говорили…

– Ну и что? – пожал плечами Невский. – Мокнуть лишь бы мокнуть – не хочу. Но я надену куртку с капюшоном, возьму зонт – и никакие ливни не страшны!

– Ладно, договорились. – Лидочка остановилась и протянула ему руку. – Дальше я уже сама… До вечера. Часов так в десять заходите… И лучше все-таки, чтоб нас не слишком часто видели вместе. Ни к чему.

Она повернулась и быстро зашагала прочь.

Невский остался стоять один и, внутренне как-то расслабившись, глядел ей вслед.

Сейчас ему в ней нравилось все – и фигура, и походка, и платье, и прическа…

Шла его женщина, с которой он хотел быть, находиться постоянно, и наблюдать за ней было для него огромным наслаждением…

«Вот чудеса! Ведь, ежели по правде, я нисколько не влюблен в нее, – неожиданно подумал он. – И не полюблю, пожалуй, никогда. Не сумею… Всерьез – не сумею. И спокойно без нее проживу, как и жил до сих пор. Но когда она рядом – просто фантастически хорошо!.. И толком это никому не объяснишь. Даже себе. Не хватит нужных слов…»