Отпуск с папой - стр. 28

Как противостоять напору, я не придумала и, заспанная, молча прошла мимо него в ванную. Там на полке лежали мои часы. Шесть утра. День начался на час раньше, чем предполагалось.

«Прекрасно! – подумала я, изучая усталые глаза в зеркале. – Мама, я делаю это только ради тебя. И твоего колена, чтоб его!..»

Спустя полчаса мы с папой шли к «Дому Теды». На его радостный крик «Солнце светит, новый день!» Доротея ответила точным броском подушкой и рыком «Вы что, с ума сошли?». Папа аккуратно положил подушку на стул, на цыпочках вышел из комнаты, тихо прикрыл за собой дверь и строго посмотрел на меня, приложив указательный палец к губам.

– Ш-ш-ш… Доротея устала, ей нужно хоть разок выспаться, все-таки она в отпуске.

Я порадовалась, что во рту у меня зубная щетка, для отцеубийства было слишком рано.

Когда мы через заднюю дверь вошли в пансион, навстречу нам вышла Марлен с подносом и вздрогнула:

– Что вы здесь делаете в такую рань? Всего половина седьмого.

– Кто рано встает, тому Бог подает.

Папа взял у Марлен из рук поднос и выжидательно посмотрел на нее.

– Куда это?

– На кухню.

Он на секунду задумался и отдал его мне.

– Ты уже здесь бывала, поэтому знаешь дорогу. К тому же я все равно куда-нибудь не туда поставлю. Скажи, Марлен, мы уже можем позавтракать?

Я с подносом прошла на кухню, Марлен за мной, отец следом. В маленькой кухне нам троим развернуться было негде. Марлен забрала поднос и пристроила его за папой, уронив на пол две корзинки для хлеба.

– Опля! – Хайнц нагнулся, смахнув банку с кофе. – Однако здесь тесновато.

Мы с Марлен одновременно присели и стукнулись головами, папа, поднимаясь, заехал коленом мне в бедро. И все это в седьмом часу утра. Я вскрикнула, отец покачал головой, и Марлен выставила нас обоих из кухни.

– Вы меня с ума сведете! Идите в столовую, столик у окна накрыт, а я сейчас.

Я потерла бедро и поковыляла по коридору, папа пошел за мной, говоря при этом:

– Кристина по утрам точь-в-точь как ее мать. Пока начнет соображать, пройдет вечность, и все, разумеется, из рук валится.

Я выпрямила спину и ускорила шаг.

В столовой я остановилась, поджидая отца, осматривавшего буфет, – я опасалась его вердикта, но, все изучив, он улыбнулся:

– Гляди-ка, что здесь есть. Пять сортов колбасы и овощи, и даже лосось. Каждый может взять то, что любит. Прекрасно!

Марлен с кофейником пришла, когда я вовсю зевала, не прикрывая рот.

– А почему ты не поспала подольше? Мы же договорились на восемь. И где Доротея?

– Ей разрешили поспать.

Я потерла глаза. Накраситься я забыла, ну и пусть. Марлен внимательно посмотрела на меня, потом на папу, отвинчивавшего крышку у банки с мармеладом.