Отпуск по уходу - стр. 17

И все-таки его сестренка была настоящим другом. Парикмахерскую пропустила, до позднего вечера руководила своим семейством по телефону. Заставила Андрея пройти школу начинающего отца – научила кормить и переодевать младенца, подмывать его после опорожнения кишечника, смазывать складочки детским кремом (на пухленьком тельце, на ручках и ножках была масса складочек-перетяжек). А главное – развеяла страх брать ребенка на руки. После купания и перед последним кормлением (жидкая каша, соска номер три) Андрею уже перестало казаться, что Петька в его руках погибнет или сам он, Андрей, в аффекте придушит карапуза.

Надев шубу, стоя в дверях, Ольга чмокнула брата в щеку:

– Все будет хорошо! В глубине души ты очень добрый и славный.

– Это очень глубокая глубина. Никому про нее не рассказывай. Мне бы ночь продержаться. А утром ты приедешь? – спросил он требовательно.

– Обязательно! Пока! До завтра!

Ночь прошла спокойно, хотя спал Андрей плохо, ни на секунду не забывая, что рядом мина замедленного действия. Петька проснулся только раз, в три часа, Андрей ему дал заранее приготовленную бутылочку с молочной смесью и соской номер один (у нее внизу меленько написано). Петька снова заснул, даже не вылакав до конца. Несколько тревог, когда Андрей вскакивал и бежал к ребенку, были ложными, малец спал на спине, смешно подняв согнутые в локтях ручки, точно по команде «Сдаюсь!». Умилительно, но сам Андрей сдаваться не собирался.

Если бы Ольге досталась судьба Марии Ивановны Арсаковой, то Ольга предпочла бы вообще не появляться на свет. Ведь ради чего нам, женщинам, стоит жить? Чтобы познать любовь, восхищение тобой. Ради веселого безрассудного веселья, путешествий, знакомств и легких увлечений. Чтобы испытать сокрушительное счастье материнства и наблюдать, как растут чудеса из чудес – твои дети. Мария Ивановна, школьная подруга Ольгиной свекрови, всего этого была лишена.

Над семьей Арсаковых тяготело проклятие. Вопервых, у них на свет появлялись исключительно девочки, а мужья не приживались, уносились в неизвестном направлении. Мария Ивановна и вовсе замуж не выходила, не успела. Во-вторых, женщинам Арсаковым было уготовано, как под копирку, последние двадцать с лишним лет провести, не вставая с постели, тяжело парализованными после инсультов. За прабабушкой ухаживали мама и бабушка (Мария Ивановна была девчонкой), за бабушкой – мама и подросшая Мария. Когда ей исполнилось восемнадцать, захворала мама, на руках у Маши оказалось двое тяжелобольных, родных и любимых.