Оторва для Ботана - стр. 40
В кресле-качалке, на явно старинном, если не антикварном пледе, лежал уже знакомый мне рыжий котище и смотрел на меня с выразительным недовольством.
Елисей улыбнулся и развёл руками:
– Он не любит, когда тревожат его послеобеденный сон.
– Ишь какой цаца! – фыркнула я и попыталась почесать за ухом, но услышала недовольное ворчание. Будто это пёс, а не милый котик.
– Лучше не трогай – цапнет!
– Он ещё и злюка у тебя! – хихикнула я.
– Нет, дамочек недолюбливает. Одна пушистая особа разбила его кошачье сердце и с тех пор он такой… – Елисей говорил всё это, роясь в шкафу. – Ты располагайся, я пока найду конспекты… Чёрт, да где же они? Ведь были здесь!
– Ты что – хранишь универские тетрадки? – меня распирало.
– Да, а что здесь такого? – он извлёк на свет толстенную стопу оных и хлопнул на стол.
– Слушай, – восхитилась я степенью занудства и ботаничности, – и ты всё это сам написал? То есть, руками?
– Нет, ногами! – с явным недовольством ответил он.
– Круто! – не, ну правда же круто! – Это, то есть, ты реально учился, и больше ничего не делал?
Елисей воззрился на меня, как на умалишённую:
– А для чего поступают в вуз?
– Ну… не знаю зачем ты, а я – чтобы вырваться из Смирновки. Скучно мне там стало, размах не тот.
Елисей тем временем отсортировал целых пять пухлых тетрадок и указал мне на стул возле стола.
– Садись, Маресюк, будем натаскивать тебя по праву…
Я округлила глаза:
– Ты что, правда, привёл меня, чтобы учиться?
– А для чего, по-твоему? – он заложил странички в конспекте ладонью и выразительно, прям, как его кот, посмотрел на меня.
– Ну, не знаююю, – протянула я. – Может, у тебя есть грязные секреты, скелеты в шкафах… что-то интересное, с чем бы ты мог познакомить девушку. А не с вот этим, – кивнула на унылую стопку… – Учёбы мне и в универе хватает…
Елисей положил на стол свои записи и снова направился к шкафу:
– Секреты-скелеты, говоришь. А как тебе такое? – он выудил из недр серванта аккуратный деревянный коробок с изящной отделкой и протянул мне.
Сгорая от любопытства, я открыла ящичек и обомлела: там, на положке из бумажной «соломы» лежали наручники, повязка на глаза и кляп. Всё – из мягкой, эластичной, чёрной кожи.
– Ого! – а ботан-то наш – с секретом! – И зачем это тебе?
– А затем, – спокойно сказал он, – что обездвиженная, с завязанными глазами и заткнутым ртом, ты будешь куда лучше воспринимать необходимую информацию…
– Нет! – заорала я, поняв, что он собирается делать.
Но было уже поздно – одной рукой этот извращенец ухватил коробочку, другой – меня поперек талии и поволок к кровати, изголовье которой было будто нарочно создано для того, чтобы к нему привязывать девочек…