Оторва для Ботана - стр. 11
… потому что, искреннее поблагодарив профессора и в упор уставившись на меня, притом — с ехидной улыбочкой — зеленоглазый гад начал медленно раздеваться…
ЕЛИСЕЙ
Обожаю, когда её глазёнки вот так распахиваются. Когда она хлопает ресничками и ловит ротиком воздух, словно выброшенная на берег рыбёшка. Эта кудрявая бестия не представляет, как сладко и соблазнительно она выглядит в такие моменты. Аппетитнее, чем тот зефир в шоколаде, который недавно касался её манящих губ. Вот только я от подобного зрелища и сам готов растаять.
Но мне нельзя – я кремень. Я – краеугольный камень этого моста взаимодействия. И поэтому, нацепив на лицо одну из своих наглючих ухмылок, (а у меня есть несколько в арсенале), посмотрел упор на мелкую заразу и приступил к медленному расстёгиванию пуговиц.
Вспомнилась наша первая встреча в бассейне. Кажется, мы тогда оба произвели друг на друга неизгладимое впечатление. Впрочем, рыжая заноза легко заборола меня, когда с невинным видом «уронила» полотенце в раздевалке. Ох и прибавилось же у меня жарких бессонных ночей!
Что ж! Моя очередь!
Пуговица за пуговицей, медленно, ухмыляясь…
Но… что там говорила тётушка – Солнце в Скорпионе? Надо было слушать! Потому что дверь широко распахивается, являя миру не менее широкую и дородную фигуру Дарьи Васильевны Бобр – проректора по воспитательной работе. Хотя… кто назначил этот образчик невоспитанности на такую должность – для меня оставалось загадкой ещё в те годы, когда я сам протирал штаны в аудиториях данного вуза.
Окинув соколиным взором окрестности, Дарья Васильевна безошибочно концентрируется на мне – обалдевшем сейчас не менее чем Светочка Маресюк парочкой минут ранее.
– О, Бережной! – память у проректорши всегда была хорошей, а голос – зычный, раскатистый, заставляющий втягивать голову в плечи. – Это что за стриптиз одного актёра?
Прошла, топая, как стадо слонов и потрясая телесами, плюхнулась на стул, который жалобно скрипнул под ней.
– А вы тут, смотрю, плюшками балуетесь, да, Никита Сергеевич? – и взгляд такой многозначительный, будто Дольский свои печеньки какой-нибудь гадостью поливает перед подачей.
Дарья Васильевна – женщина колоритная. Коротко стриженые волосы выкрашены в ядрёно-красный цвет. Говорят, в природе животные используют яркий окрас, чтобы отпугивать хищников. Но мне страшно представить того хищника, который выйдет против Дарьи Бобр. Наверное, это должен быть Годзилла? При её-то гренадёрском росте и габаритах. А тени на её веках – цвета электрик[1]. В общем, раскрас более чем боевой и пугающий.