Отомщу за развод - стр. 17
-Прими соболезнования от всего моего сердца. Я уверена, он бы вырос замечательным и добрым мальчиком,- мое сердце ликует, потому что именно таким и растет мой зайчик. Добрым, послушным и чутким. И никто не отберет его у меня. Никто не сделает его капризным и жестоким богачом,-давай помолчим и продолжим, когда ты будешь готов.
Чувствую, что Кирилл недоволен. Наверно, он рассчитывал, что мне будет стыдно копать дальше после разговоров о его крохе. Но он ничего не сказал о мертвой мне. По моим подсчетам, молчим минут пятнадцать или даже больше.
-Что еще ты хочешь узнать от меня?
-Ты практически ничего не сказал о своей жене, Нине. Мне, как женщине, важно знать любую правду. Поверь, не надо обелять себя, чтобы добиться моего расположения. Ты мне будешь ближе со всеми грехами, чем вылизанная идеальная картинка.
Конечно, ты знаешь, что это не так. Что любая нормальная девушка убежит, если узнает, какие зверства ты творил. Можно простить алкоголизм, можно простить грубость, но все вместе и невероятную жестокость…Слишком гремучая смесь получится, даже для такого плейбоя-красавчика.
-Возможно, ты пожалеешь о том, что так усердно пытаешься выяснить у меня правду… Потому что я невероятно сильно сожалею о том, что тогда происходило, и мне стыдно, что я никак не могу изменить прошлое. Я был отвратительным мужем, плохим человеком в целом.
Не перебиваю. Главное не спугнуть.
-Я никогда ее не любил. Наш брак был выгоден моей маме, и она толкнула меня на женитьбу. Можно сказать – вынудила. Как – сейчас говорить не буду, но, поверь, у нее были рычажки, за которые можно дергать бесконечно. Я раскаиваюсь в том, что не уважал Нину. Плохо с ней обходился. Не защищал и сам обижал.
Какой мастер – вроде бы и сказал, что поступал плохо, но умолчал о том, как. Одно дело – упрекать за то, что жена вовремя не помыла посуду и иногда намекать, чтобы она сбросила вес. Другое – швыряться в нее бутылками, насиловать, унижать и пытаться заказать у киллера.
-Что бы ты сказал ей, если бы она прямо сейчас появилась перед тобой? – конечно, я не дура, чтобы срывать с себя маску и признаваться в обмане, но мои глаза лихорадочно заблестели – я никогда не подбиралась так близко к его душе.
-Я бы попросил у нее прощения. Наверно, на коленях бы пытался его вымолить. И пусть не прощает, это ее право – я чувствую, что должен извиниться перед ней и сказать, что я дико сожалею. Я корю себя за свою жестокость, за то, что никогда не был мужиком. А она так ни разу и не дала мне отпор, даже не пыталась. Я от этого злился и раздражался еще больше. Мне казалось, что она строит из себя святую великомученницу, пытался уличить в лицемерии. Но трагедия в том, что она и была такой – искренней и доброй, а я – чудовищем.