ОТМА. Спасение Романовых - стр. 25
Бокий включился и увидел, что Кривошеин подвинул Медведкину бумагу.
– Вот здесь подпиши.
– Что это?
– Твое чистосердечное признание в контрреволюционной пропаганде и агитации.
– Но я же … Я ни в чем не виноват, гражданин следователь. Я всю жизнь в партии. Я за партию … да я кого хочешь … – Медведкин заплакал.
– Ну что ты нюни распустил? Когда царских детей добивал, не плакал?
Медведкин перестал реветь и посмотрел на Кривошеина с недоумением.
– Так вы что же – жалеете их?
Он будто прозрел.
– Это вы – враг народа, гражданин следователь! Вы сочувствуете кровопийцам Романовым! Я буду жаловаться! Я напишу на вас …
Тут он вспомнил о комиссаре госбезопасности, притаившемся за его спиной.
– Товарищ комиссар госбезопасности третьего ранга! Он же враг, этот следователь! Разве вы не видите! Это он враг, а не я!
Бокий встал.
– Товарищ комиссар госбезопасности! Я ни в чем не виноват, а он, вот этот, он же открытый монархист!
Бокий думал, глядя в некую точку пространства, и Медведкин на мгновение поверил в счастливый поворот в своей судьбе.
– Вы не знаете, что здесь творится! – с жаром бросился Медведкин развивать успех. – Этот следователь – он только про Романовых и спрашивает! Его вообще ничего больше не интересует!
– Молчать … – сказал Бокий негромко и распорядился: – Кривошеин, заканчивайте, нам нужно поговорить.
– Слушаюсь. Конвой!
Конвоир увел потрясенного подследственного, но Бокий не стал говорить в кабинете, и они с Кривошеиным зашагали по длинному пустому коридору.
Бокию тесно было в рамках казенного материализма. Он собирал вокруг себя шаманов, магов и каббалистов, чтобы найти дверь в другое измерение, – куда угодно, лишь бы отсюда. И Кривошеин предложил комиссару госбезопасности третьего ранга свой путь в Шамбалу, но застолбил для себя тему, интересовавшую его на самом деле, – жертвоприношение царской семьи.
Бокий и сам подозревал, что с казнью Романовых дело нечисто, и дал Кривошеину относительную свободу действий. Но что-то не складывалось. Арестованные под разными предлогами участники расстрела царя признавались в чем угодно: в контрреволюции, в шпионаже, в подготовке покушения на Сталина, только не в том, что казнь царя была ритуалом. Шагая по коридору, Бокий думал, что с царской темой пора заканчивать.
– Медведкин бубнит одно и то же про расстрел и сжигание тел. Ничего нового, – сказал Бокий.
– Думаю, он действительно больше ничего не знает, товарищ комиссар госбезопасности третьего ранга …
– Так, может, и не было никакого ритуала?
– Я уверен, что Романовых принесли в жертву. Медведкин – мелкая сошка, потому и не знает ничего. Его использовали втемную …