Откупиться страстью - стр. 9

– Я все свое детство ждал, когда за мной придут, – помолчав, тихо сказал он. – Но никто не приходил. Вы простите меня, но мне с трудом верится, что я вдруг могу сейчас кого-то заинтересовать.

– В детстве вас считали недопустимой ошибкой, – холодно произнесла Лорен, пытаясь избавиться от странного желания повернуть время вспять и спасти маленького Доминика. – Так о вас писал отец Александрины Сан-Джакомо. Это не мое мнение, – быстро прибавила она, когда под его пристальным взглядом у нее скрутило живот. – Теперь вы – наследник Сан-Джакомо, которым вы были всегда. Вы очень богатый человек, мистер Джеймс. Более того, вы наследник долгой и прославленной семейной линии, уходящей вглубь веков.

– Вы ошибаетесь, – тихо, но решительно сказал он. Она увидела выражение его лица: безжалостное и мрачное. – Я сирота. И бывший военный. Я предпочитаю одиночество. На вашем месте я бы поспешил вернуться к человеку, который держит вас на поводке, и сказал бы ему об этом. – Его глаза угрожающе сверкнули. – Вы его послушная собачка. Вам лучше уйти до того, как я снова вас поцелую.

– Боюсь, я не смогу этого сделать.

– У вас нет выбора, Красная Шапочка. Я все сказал.

Лорен поняла, что он не шутит. Он намеревался вернуться в свой нелепый домик у черта на куличках, забыть о праве первородства и притвориться, что его не находили. На нее нахлынули противоречивые эмоции, и она опешила.

Потому что она не стала бы отказываться от состояния Сан-Джакомо и всего того, что его сопровождало. Она не фыркнула бы от смеха, узнав о том, что, возможно, является давно потерянной наследницей. Это было бы намного лучше, чем скучная реальность, которая заключалась в следующем: ее родители вступили в повторный брак и создали новые семьи, а Лорен считали ошибкой молодости.

Они швыряли ее туда-сюда между собой, не особенно с ней церемонясь или любя, пока она наконец не стала совершеннолетней и не заявила, чтобы они прекратили так к ней относиться. Печальная истина заключалась в том, что Лорен ожидала, будто один из них начнет спорить. Или, по крайней мере, притворится, что спорит. Но ни отцу, ни матери не было до нее дела.

– Большинство людей были бы в восторге от этой новости, – выдала она, стараясь обуздать эмоции. – Это немного похоже на выигрыш в лотерею. Вы живете сами по себе, а потом выясняется, что вы совсем другой человек.

– Я именно такой, какой я есть. – В его беспечном тоне слышались угрожающие нотки, его взгляд стал настороженным. – Я много работал, чтобы стать таким человеком. И не собираюсь отказываться от этого ради завещания какой-то мертвой женщины.