Откупиться, чтобы выжить - стр. 3
– Жуть какая, – поёжилась Наталья Степановна, – А как твоя бабушка об этом услышала?
– Так она до сих пор в том доме живёт. На Ленина, 13, – ответила Маша Перепёлкина бодро и широко улыбнулась. Казалось, страшная история совсем её не волновала, – Наталья Степановна, костёр почти догорел, можно картошку в золу закапывать!
– Ленина, 13? – произнёс Миша чуть слышно, – Но это же… мой адрес.
Глава 2. Конец 80-х. Рассказ Мишиной мамы
Мудрая Наталья Степановна тщетно пыталась растолкать ушедшего в себя Мишу Нортенко и, наконец, свои попытки прекратила. Мальчик, впечатлённый рассказом одноклассницы, замкнулся и на контакт не выходил, что, при его общительной натуре, выглядело очень странно. Свой рассказ про деда он так и не рассказал.
Дни сменялись ночами, а ночи – днями, но ничего не менялось: Миша не участвовал ни в их общих посиделках возле костра, ни в спортивных соревнованиях, ни в занятных интеллектуальных играх. Даже свои любимые шахматы на улицу не выносил. Скоро классный руководитель Приходько поняла, что член коллектива в беде и его нужно спасать.
– Нортенко, зайди ко мне, дело есть, – объявила она после обеда строгим голосом. Миша, которого добрая Наталья Степановна никогда по фамилии не называла, удивлённо вздрогнул, допил свой компот и согласно кивнул.
Уже через пять минут рыжий понуро сидел в её комнате на табурете, равнодушно разглядывая свой безнадёжно дырявый полосатый носок.
– Миша, одному нашему другу требуется помощь товарища, – объявила учительница решительно, – Наш друг в беде!
Отзывчивый и добросердечный Миша поднял на Наталью Степановну взгляд, полный сопереживания и интереса. Его потухшие серые глаза снова озарились светом жизни.
– Я всегда готов! – отозвался мальчик бодро, – А что нужно делать? – Наталья Степановна выдохнула. Кажется, дело не безнадёжно.
– Нужно с ним поговорить. И не просто поговорить, а откровенно, без утайки. Доверительно, понимаешь? – учительница порывисто поднялась со своего стула и схватила со стола кувшин с питьевой водой, – Будешь? Колодезная.
– Нет, не хочу. Я компоту напился. А кто… кто в беде? – Миша заметно оживился и уже ёрзал на табурете, нетерпеливо суча ногами. Теперь он напоминал самого себя: активного и целеустремлённого мальчишку.
– Пионер Михаил Нортенко, в беде твой классный руководитель. Помощь нужна мне, – объявила учительница торжественно, всем видом показывая, как ей плохо, – Кажется, я совершила большую ошибку, но поговорить об этом с кем-то из взрослых не могу, потому что меня осудят.
– К-какую ошибку? – от волнения Миша начал заикаться. Не так часто взрослые люди доверяли ему свои тайны, и от навалившейся ответственности у мальчишки спёрло дыхание.