Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении - стр. 61

Закревской посвящено его стихотворение:

Приблизительно в 1828 г. начался роман Пушкина и Закревской, хотя они были знакомы достаточно давно. Александр Сергеевич посвятил ей стихотворения «Портрет» (со знаменитой характеристикой «как беззаконная комета в кругу расчисленном светил»), «Наперсник», «Когда твои младые лета» и «Счастлив, кто избран своенравно».

Прототипом Марины Мнишек стала Каролина Розалия Текла Ржевуская (по мужу Собаньская, или Собанская, 25 декабря 1795, имение Погребище – 16 июля 1885, Сен-Жермен-ан-Лэ) – авантюристка и тайный агент царского правительства, в которую были влюблены и которой посвящали стихи Александр Пушкин и Адам Мицкевич. Хозяйка одесского салона прославилась в начале 1820-х гг. своей жгучей демонической красотой.

Жизнь этой женщины подобна захватывающему роману. Ее отец, магистр масонского ордена Адам Ржевуский, женился на своей кузине Розалии Любомирской, чья мать погибла на гильотине во время Французской революции.

Ее казнили по ошибке, вместе с французскими аристократами, когда же стало известно, что погибла княгиня Любомирская, между прочим, подданная польской короны, отношения Франции и Польши оказались под угрозой. Чтобы хоть как-то замять скандал, Робеспьер распорядился выпустить из тюрьмы дочь казненной, разрешив ей выехать во владения Габсбургов.

Таким образом, Розалия оказалась в доме своих родственников, где получила образование и вышла замуж за своего кузена. У них родилась дочь Каролина, которая получила самое лучшее на то время домашнее воспитание. Предполагалось, что девушка будет представлена ко двору, тем не менее в 1813 г. Каролину выдают замуж за богатого одесского негоцианта Иеронима Собаньского, который был более чем в два раза ее старше.

Одесса в то время имела несколько провинциальный облик, и Каролина сразу же сделалась звездой местного общества. «В больших торговых городах бывает всегда коммерческая аристократия; тут из бедности вдруг поднявшиеся богачи, по большой части иностранцы, оттого были еще спесивее, – замечает Вигель. – Ничего, кроме денег, не нужно было жадным и негостеприимным купцам Одессы. Из свиты губернатора никого не приглашали они к себе и таким образом совсем отделяли городское общество от того, которое почитали придворным». Положение польской аристократки в молодом городе оказалось, таким образом, двояким: по рождению она принадлежала к «аристократии крови», а по браку – к аристократии торговой, представители которых плохо ладили друг с другом.