Открывашка. Помеченные пустотой - стр. 9

Дверь закрылась. В медпункте снова воцарилась тишина. Монстер и Твистер не знали о Пустотниках, но они поняли главное – дело пахнет жареным. И теперь они будут ждать. Смотреть. Готовиться. И когда понадобится – действовать, потому что не умели иначе. Боевые «сиамские близнецы» нашего отряда – они перемещались по жизни в сцепке: от рабочих заданий до барных стоек, от тренировочного зала до общей квартиры, которую делили последние три года. Подозреваю, даже на свидания эти двое ходили парно – настолько их связь напоминала не дружбу, а симбиоз.

Свои прозвища они заработали в ночь, когда Монстеру порезали лицо ножом от виска до подбородка. Парни попали в окружение на одном из заданий, и только чудом остались живы. Ходили слухи, что в той драке Монстер бился как зверь – ломая ребра, круша челюсти, принимая удары грудью. Твистер – его зеркальная противоположность. Там, где первый шел напролом, второй, напротив, выкручивал. Он даже сам сломал себе палец, чтобы выскользнуть из захвата, а потом методично разбирал противников на суставы, как часы на шестеренки. Именно тогда, истекая кровью в грязном переулке, Монстер хрипло бросил: "Ты не человек, ты чертов "твистер", на что тот, усмехнувшись, прокомментировал его шрам, обозвав друга «монстром». С тех пор так и закрепилось. Со временем добавилась лишь буква «е» и ударение на нее, после того, как очередная дама сердца обратилась к нашему ловеласу на французский манер.

Устало прикрыв глаза, я размышлял о том, насколько же мы все разные. И все же – одна команда. Вот только выживем ли в этот раз – не знал даже я.

Стержень тяжело вздохнул, и провел рукой по лицу, словно стирая с него усталость.

– Так, ладно.

Шеф выпрямился, расправив плечи, и его голос прозвучал четко, как удар метронома, без права на возражения:

– Всем привести себя в порядок. Отдыхать. Завтра в восемь утра – у меня в кабинете в полном составе.

Он сделал небольшую паузу, и его взгляд, холодный и острый, как лезвие, скользнул ко мне.

– Кроме Пермикова. Ты остаешься здесь.

Я хмыкнул. Конечно, я и сам не рвался в бой в таком состоянии – тело ныло, будто его пропустили через мясорубку, а в висках стучало, словно маленький молоточек методично долбил по черепу. Но лежать тут, в медпункте, как беспомощный больной, не было никакого желания.

– Спасибо за заботу, Николай Иванович, – сказал я, аккуратно пытаясь встать с кровати. Голова резко закружилась, перед глазами поплыли черные пятна, но я все же смог принять вертикальное положение, ухватившись за край койки. – Отлежусь дома.