Открывашка и пробой - стр. 42
А может это подстава? Вернется домой Зинаида Матвеевна, а Валентина ей: «ничего не знаю, с Лёхой гулять ушел». А вечером меня найдут бездыханным где-нибудь в овраге, а рядом будет сидеть образцово-показательно ревущий и посыпающий себе голову пеплом («не уберег!») маленький оборотень, которого Валя, например, потом за мою ликвидацию в щечку поцелует. Но разве может ребенок так притворяться? Что там Константин Викторович говорил о своей школе? «Пятеро учеников»? Может у этого пацана просто друзей нет, вот и смотрит на меня с такой надеждой в глазенках?
– Пошли, – пожав плечами, я поднялся на ноги.
Лёха со счастливой рожей подскочил следом.
– Подожди, переоденусь, а то тут карманы дырявые, – вывернул я перед ним шорты. – Семечки высыпаются.
Охотно хохотнув, он кивнул:
– Я тебя во дворе подожду! Валь, пока! – подхватил портфель и выбежал из дома.
Живчик какой.
Глава 7
Когда я переодевался, Валентина подала голос:
– Если что, на тренировках я побеждаю его девять раз из десяти, так что лучше не пытайся натравить его на меня.
– Ты какая-то странная, – ответил я, натягивая красную футболку с серпо-молотом и подходящим для маскировки воротником. – Отрекись от агрессии, выбери спокойствие и понимание.
– Это стать такой же тряпкой, как ты? – фыркнула она.
Нафиг, в игнор тебя, надоела. Надев шорты с нормальными карманами, пошел в комнату за семечками.
– Ты что, меня игнорируешь? – дошло до нее.
Ага! Горсточку сюда – для меня, горсточку туда – угощать встречных для улучшения репутации. Но по чуть-чуть, иначе будут считать транжирой. Просто поразительно, насколько становишься продуманным после нанесенного судьбой, крайне болезненного «комбо».
– Эй! – высунулось ее недовольное лицо из-за шторки.
– Если придет Зинаида Матвеевна, передай ей, пожалуйста, что я вернусь в четыре, – с улыбкой попросил я Валю.
– Я тебе кто, посыльный? – фыркнула она и скрылась за шторой. – Напиши записку, ты же у нас умник!
Аттестат видела, получается.
– Одолжи бумагу и ручку.
– Не дам, – пожадничала она. – Я не смогу пользоваться вещами, к которым прикасались твои грязные руки!
– Тогда тебе придется отрезать грудь, – вздохнул я.
Не выдержав, Валентина выскочила из-за шторки – успела переодеться из формы в халатик – и схватила меня за охватившие шею руки.
– Синяки! – прохрипел я.
Теперь я как бы сам себя душу, но ладонями – синяков не будет.
– Какой же ты мерзкий! – припечатала она меня и гордым лебедем прошествовала в комнату.
Какой живительный всплеск адреналина. Но процесс идет – сначала отучим распускать руки, потом – провоцировать конфликты, а там и до «Братик, я испекла для тебя булочки! Скажи: „А-а-а!“» дойдет. Приручить дикую волчицу – звучит как неплохой челлендж! Нет, «братик» это уже перебор. И «А-а-а» перебор! Но до чего же приятный момент вчера был. Куда-то не туда мысли свернули, а значит нужно выкинуть Валю из головы и идти тусоваться с новым другом.