Открытие, которого не было - стр. 16
Родители Аркадия, врачи местной больницы, не считались фанатиками земледелия, но тоже ясными летними вечерами склонялись над кудрявыми грядками.
Родители же Оли Дорошенко были настоящими мастерами аграрных дел. Они были непременными участниками проходящих в начале осени выставок любителей садоводов "Сибирская флора". И даже однажды заняли призовое место, получив в награду электрический садовый насос.
А какое делали в Каланчевке соленое сало!… Свиней в поселке мало кто держал. Свежее сало покупали на рынке, куда его привозили из окружающих поселок бескрайних степей. Кто любил брать сало с вишневыми мясными прожилками, а кто чистое – парафиново-белое. Одни солили его просто с чесноком. Другие перекладывали бруски сала лавровым листом, черным перцем или пряной восточной приправой хмели-сунели.
Были и такие, кто сначала отваривали сало с луковой шелухой, а затем, вынув из кипятка ставший янтарным кусок, натирали его ядреной смесью жгучего красного перца и чеснока. После этой важной процедуры сало укладывалось в эмалированную посуду и ставилось в прохладное, – но не слишком! – место.
О, что за продукт получался там через трое суток! Конечно, употреблять его еще не следовало. Нужно было завернуть пылающие куски в вощеную бумагу и положить на сутки в погреб на лед или в морозильную камеру холодильника.
И уж потом – только потом! – следовало отрезать ножом с заточенным до бритвенной остроты лезвием тоненький, насквозь просвечивающий пластик, положить его на ломтик черного хлеба и попробовать, что же получилось. Всегда получалось хорошо.
Но даже больше, чем соленым салом, Каланчевка славилась в городе своими домашними колбасами.
Составные части фарша – говядина, свинина, шпик, и их пропорции были секретом каждой хозяйки. Добавлялись туда и гвоздика, и тмин и раздавленные зерна граната.
Готовые колбаски коптили на березовом дыму, жарили на решетке, нанизывали на вертел или раскладывали их плотно набитые круги на широкие чугунные сковородки. Во время приготовления колбаски шипели, скворчали, покрывались золотистой корочкой. А ползущие по улицам запахи с силой строительных лебедок затягивали каланчевцев в гости друг к другу.
Вот такая не городская часть города окружала старую пожарную каланчу.
Уже больше полувека ей не пользовались по прямому назначению. Не поднимались на смотровую площадку бдительные дозорные и не взвивались над ней на тонкой мачте черные шары, говорящие всем: "Внимание! Пожар в поселке!"
Долгое время каланча вообще пустовала, а несколько лет назад на ней обосновался странный человек. То ли ловкий специалист по ремонту бытовой видеотехники, занимающийся частным предпринимательством в безналоговом режиме, то ли, наоборот, оторванный от мира чудаковатый изобретатель. Звали его Анатолий Петрович Беседин, но в Каланчевке он был больше известен по прозвищу Толя Эдисон.