Открой мне дверь. Выпуск № 3 - стр. 35

– Ты, говорят, церковь сам строил.

– Часовню.

– Построил?

– Почти. Утонула часовенька. Я её на острове строил, земля не выдержала. Не принял Бог мою жертву. Не уравнять мои грехи.

– Много грехов?

Монах глянул в глаза майору, и тому стало как-то стыдно. «А у тебя самого много или мало?» – спросил себя мысленно майор.

– Ох, и много, прах меня забери! Напрасно я этот разговор затеял, только душу себе разбередил. – Глядя в серые глаза Монаха, он поднял ладонь, как бы прекращая эту тему.

– Ты, майор, лучше мне честно скажи, ну ты ведь не комиссар, ты ведь нормальный воин, отпустят нас?

– Честно, не знаю. И даже тот, энкавэдэшный комиссар, что мне обещал, тоже не знает. Всё решается в Москве, а что для них десяток казаков. – Он ещё раз посмотрел на спящих казаков. – Давай позже об этом поговорим. Ехать мне нужно, тело отвезти в НКВД. Сдам и вернусь. Удачи хлопцам.

Как только майор вышел, поднялся Скиба:

– Я всё слышал. Что же нам делать? Может, сразу к финнам?

– С дешёвой байкой про планы кровавых комиссаров? Поперёд с хутором закончим. Повысим цену и для Москвы, и для Хельсинки. Всё, поднимай народ, пора.

Вскоре все собрались вокруг плана хутора, нарисованного на земляном полу. Каждый получил место и задачу на каждый из трёх этапов операции: подготовительный, основной и заключительный.

– Одного человека придётся отпустить. Кто-то должен рассказать, нет времени ждать, пока власти найдут. Старший – Барма, если что, не дай бог, его заменит Волик. И если совсем плохо, – Скиба. Клюв возглавит группу прикрытия. Ваша задача – после окончания запутать следы. К хутору пойдёте крестом. Барма – голова, Волик и Скиба – плечи, Француз замыкает, остальные – в середине.

– Нас по возвращении, как вас, не подстрелят?

– Утром красноармейцев заберут, но всё равно возвращайтесь по светлому. На молитву, шапки долой!

– Не тревожьтесь, батько, разыграем как по нотам, – сказал кто-то, уходя.

Где-то снова загрохотало, да так, что земля ощутимо вздрагивала. Старшина объяснил, что подвезли гаубицы крупного калибра:

– Прямой наводкой по дотам бьют.

Ночь Монах провёл в беспокойстве. Не спать для него было обычным делом, но рука болела, лоб горел. Иногда он ненадолго забывался, с испугом просыпался весь мокрый от пота. Понизу тянуло холодом. Откинув овчину, он моментально замерзал и начинал зубами выбивать какой-то быстрый мотив. Стараясь не тревожить руку, надевал валенки, выходил проверять охранение. Старшина каждый раз прогонял его в землянку.

– Пошли почаёвничаем, что-то вид у вас не очень. Служба налажена, только что проверял.