Откровенные записки - стр. 5

Сейчас же я была в замешательстве. Вообще я была готова пообщаться с водителем, потому что это был первый человек, которого я встретила в Париже, и таким образом мне хотелось начать знакомиться с городом. Но я никак не ожидала, что здесь политическая тема у таксистов пользуется такой же популярностью. Я исподтишка посмотрела на него, он перестал улыбаться, взял мандарин, который лежал на соседнем от него сидении и любезно протянул мне:

– Угощайся! – и я с удовольствием принялась за фрукт. Такого в такси мне ещё не предлагали! А Париж мне, определённо, нравится!

Тем временем за окном начал появляться город.

Я забронировала номер в отеле двенадцатого округа Парижа – Берси, в котором жила Николь, чтобы быть поближе к ней. Кроме того, она сообщила, что район «исключительно парижский», что означало, отсутствие толп туристов, киосков с магнитами, а цены там были существенно ниже, чем в центре. Такой расклад меня вполне устроил. На последующие несколько месяцев именно Берси стал моим настоящим домом: здесь находился отель, куда я сейчас направлялась, а также жилище, в котором я стану жить позже, и кулинарная школа, где я планировала учиться. Здесь было всё, что нужно: куча атмосферных парижских кафе с жёлтыми лампочками и обогревателями на улицах, которые пытались согреть клиентов этой поздней и жутко холодной весной; булочные на каждом шагу, которые здесь мелодично именовались «буланжери»; и, конечно, цветочные лавочки, стоявшие на улицах с такой же периодичностью, как и буланжери, но издавали совсем другие, хоть и не менее приятные, ароматы. В ведёрках были аккуратно расставлены розы всех оттенков и зарождающиеся, идеально круглые, бутоны пионов. В каждом ведёрке стояла крошечная табличка, на которой мелом была написана цена цветка. Ничто не могло выглядеть более очаровательным. Я была тронута этим до глубины души. Я понимала, что начинаю влюбляться. Влюбиться в Париж было таким банальным, что мне хотелось отрицать это. Я никогда не любила быть как все. Самое страшное для меня было, если кто-то, пытаясь меня характеризовать, сказал бы: «Она обычная, такая же, как большинство!».

Исходя из нежелания «быть как все» я не носила юбки-плиссе, в которые сейчас были одеты чуть ли не все девушки мира, несмотря на свою симпатию к данной модели юбок. В школе я никогда не влюблялась в «того парня из десятого «Б»», в которого были влюблены все остальные девчонки, потому что так было модно. Я всем назло влюбилась в самого неподходящего кандидата, который меньше всего подходил на эту роль: у него пахло изо рта, была одна-единственная рубашка, которую он, скорее всего, никогда не стирал, а ещё он не мог связать даже два слова. Но я была одна в него влюблена и безумно гордилась собой за это. Мне льстил тот факт, что я не поддалась стадному инстинкту и «тот парень из десятого «Б»» был для меня просто парнем, хотя от него безумно вкусно пахло, он был душой компании и конечно имел кучу свежевыстиранной и отглаженной одежды. Париж был для меня как тот самый парень – нравился всем, и это было банально, но я влюбилась, хотя пока не была готова себе в этом признаться. Безусловно, Париж был интереснее и многогранней, потому что его интересовали не только все девчонки из параллельных классов и футбол, но и много других жизненных аспектов.