Откровения у костра. Эротические истории. Любимый Иркутск - стр. 22
– Готовишь, значит, его для дальнейшего своего желания. Или ручками заставишь его отстреляться теплой сметанкой. Или, подготовив до нужной кондиции, можешь на него усесться.
Федор обомлел. Он наслаждался любознательностью и открытостью девчонок, отсутствием у них стеснения и других комплексов.
– Да я, Танька, в музыкальной школе не училась. На фортепьяно, правда, маленько музицировать умею. Ну, дай теперь я попробую. Че ты все сама, да сама. Я тоже хочу.
Так они музицировали долго, пока парню не надоело. Тогда Федор поставил девчонок рачком и начал поочередно входить в их горящие страстью лона. Девчонки стонали, плакали от восторга и легкой боли. Потом одна прижималась сосочками к спине бойца сексуального фронта, стараясь ухватиться по инструкции за основание большого «интеллекта», пока он утюжил подругу. Затем девчонки менялись местами. Перепробовали все возможные позы. Когда сексуальные фантазии начали иссякать, Федор заревел, как будто бы ему в спортивном зале на ногу уронили стокилограммовую штангу. Он вытащил своего дружка из жаркого вулкана, и девчонки принялись поглощать извержение с аппарата и половых губ друг друга.
Сколько раз девчонки достигали оргазма, они уже не считали. Но аппарат хоть и обмяк, но в тряпочку превращаться не хотел. Немного полежав без сознания, Татьяна снова принялась своим ротиком веселить аппарат Федора. Постепенно он крепчал и уже принял угрожающий вид. Лида заворожено смотрела, а потом отодвинула Татьяну и уселась на этот жаркий и сладострастный предмет. Она скакала, размахивая руками, как будто революционная конница комдива Чапаева гнала белогвардейцев с поля боя.
А Татьяна горько плакала на кухне, причитая:
– Я поставила, привела его в рабочее состояние. А эта Лидка, нахалка, уселась и поехала.
Окончив скачки с Лидой, Федор подошеёл к Татьяне, нежно поцеловал ее и ласково сказал:
– Танечка, милая, глупенькое ты мое солнышко, не плачь, родная. Всем хватит, не беспокойся.
Таня прижалась к своему любимому:
– Феденька, Феденька, дорогой, я только похвастаться хотела перед подругой, какое большое достоинство мне подвалило. Но отдавать в руки другой женщине своего любовника я не желаю.
Татьяна всхлипывала, слезы ручьем бежали по ее лицу, падали на грудь, потом текли вниз и облизывали разбухшие лепесточки нижних губ и ее перевозбужденный, выпирающий ниже бугорка Венеры, трепетный бутончик.
«Не, Лиду больше звать не буду. Мы лучше потом с Наташкой попробуем Федора замучить сексом, горячим и необузданным. Я с ней завтра договорюсь», – про себя думала Татьяна.