Откровения соблазна - стр. 18

– Кроме того, я не хотел портить нашу встречу скучными делами.

– Если бы я только знала… – пылко начала Тринити.

– .Вы бы никогда не заговорили со мной об искусстве и чувствах, – закончил он. – Об этом не могло быть и речи. – Он наклонился чуть ближе к ней. – Я понимаю, что вы правы, но вчера я попросту не хотел портить настрой.

Тринити вдруг поняла, что он намекает на взаимность ее чувств, но ей хотелось убежать, потому что беседа эта пробуждала гораздо более неловкие эмоции. Не говоря уже о том, что испытывать нечто подобное вскоре после смерти мужа абсолютно неприемлемо – к тому же это означает ненужный риск в общении с прессой. К чему давать им лишний повод порезвиться на обломках ее репутации? В конце концов, Тринити была уверена, что недостаточно искушена в общении с мужчинами, подобными Ретту. Он был непрост, точно знал, чего хочет и как это получить, – она же, по сравнению с ним, была наивным ребенком. Сумеет ли она видеть в нем только партнера, готового помочь в деле, и не поддаться силе его обаяния? Посмотрев на его руки, она нахмурилась: нужно установить четкие правила, задать тон беседы и очертить границы.

– И сколько мне будут стоить ваши услуги по консультированию? – спросила она, уверенная в том, что Ретт потребует от нее часть состояния, которую она должна получить по наследству.

Ретт нахмурился, точно не одобряя ее желания вернуться к деловой беседе, но не стал менять тему. Указав на разбросанные по полированной поверхности стола бумаги, он поинтересовался:

– Это действительно так важно?

Что ж, подумала Тринити, как бы ей ни хотелось возразить, он прав. Сейчас она не в той позиции, чтобы торговаться – от ее действий зависит судьба пяти тысяч человек.

Когда Ретт и Тринити вышли из конференц-зала, к ним направился Ричард – и девушка сразу заметно напряглась, выпрямилась, словно желая стать выше. «Что она намеревается делать: защищаться или нападать?» – подумал Ретт. Однако тут к ним приблизился и Билл – и его присутствие принесло заметное облегчение. Ретт поймал себя на мысли о том, что беспокоится не за себя, а за Тринити – что было неправильно. По сути, чем больший дискомфорт она испытывала, тем больше была вероятность совершения ею ошибки. А это ведь и было тем, чего он добивался.

В этот момент в его кармане завибрировал телефон, и, бросив взгляд на экран, он отошел.