«Откровения о…» Книга 4. Верность - стр. 62
Отчего девчушка заверещала ещё сильней:
– Йа-а-а… Папа-а-а…
И через распахнутую дверь я увидела в холле мужчину возле ёлки, а в его вытянутых вперёд руках извивалась, визжа от восторга, Лиза.
– Холо-о-о-одный!
А он страшно рычал и делал вид, что хочет прижать её к себе. На эту возню уже налетала остальная малышня и шумно нападала со всех сторон, пытаясь урвать хоть капельку экстрима и для себя. Веселье ту же превратилось в кутерьму. Мужчина кое-как пробрался сквозь неё и, сунувшись к нам в комнату, попытался перекричать визжащую свору:
– Лен, ключи от летнего гаража нужны! От задних ворот!
Он был в припорошенной снегом куртке и в наполовину скинутом капюшоне с облепленной снегом меховой опушкой. Да собственно и лицо его, а именно – окладистая борода и усы тоже были в снежных комьях. Прям геолог какой-то.
– Папа-а-а холо-о-одный!.. – визжала Лиза.
– И меня, и меня заморозь!.. Моро-о-оз, красный но-о-ос!.. – наперебой орали дети.
– В ящике на входе смотри! – вынужденно повысила голос Лёнка, и Кирюха на её руках, поддавшись общему восторгу, начал весело повизгивать.
– Та-а-ак… На выход! – скомандовал геолог, и деловито волоча повисших на своих ногах детей, развернулся к выходу.
– Стоп, погоди! – спохватилась Ленка. – А летний же изнутри заперт! Это надо через мастерскую идти, открывать!
Мужчина развернулся обратно, немного озадаченный, опустил Лизу на пол, отодрал виснувшего на подоле своей куртки пацанёнка и, шутя, запульнул в него щепотью снега с капюшона.
– Слушай, ну а пошли тогда Мишку что ли, пусть он откроет… – Заметил он, наконец, меня, кивнул мимоходом: – Добрый день. – И снова к Ленке: – А то чё ж я через весь дом одетый попрусь. А нам там ещё цепи сгрузить надо…
И вдруг повернул ко мне голову, сощурился, вглядываясь: то ли пытаясь вспомнить, где мог видеть раньше, то ли просто не веря своим глазам. А я и сама узнала его только теперь.
– Привет, Лёш… – сказала нейтрально, словно вот только вчера виделись. Хотя, моя бы воля, я бы не хуже Лизы ему на шею кинулась, такой неудержимой радостью меня вдруг обдало! В сотни раз большей, чем когда увидела Ленку. Сердце забилось так часто, и так болезненно-сладко, что аж слегка закружилась голова и разлилась слабость под коленями.
Но ситуация не располагала к объятиям. К тому же, за первой волной почти детского счастья, я вдруг различила вторую – тоскливой зависти. И, черт возьми, ревности! Да! И, кажется, даже поняла, почему так бесилась Ленка, и почему не позвала бы в свой дом, если бы знала заранее, кто я на самом деле. Да я бы и сама не сунулась, если бы тоже знала, что увижу… Как же это, Господи? Я же думала, давно прошло?