«Откровения о…» Книга 4. Верность - стр. 6

Вообще, со вчерашнего дня уже начались Рождественские каникулы, но по настоятельной рекомендации психолога Алекс занимался в баскетбольной секции при гимназии, так что тренировки три раза в неделю никто не отменял даже в праздники.

Нет, у Алекса не было проблем с психикой, просто по своему внутреннему возрасту он был старше одноклассников, и ему было скучно с ними, что выражалось в его некоторой обособленности. А если добавить сюда то, что у него с самого детства проявилась выраженная способность к скетчингу2, то вышло так, что избегая общения с одноклассниками, Алекс обычно погружался в рисование.  И всё бы ничего, если бы не то, что именно он рисовал. А рисовал он то, что видел, плюс то, что любил. А любил всё то, что связано с оружием, военной техникой, коммуникациями и военным делом вообще. Вот и получались у него то одноклассницы-снайперши, то одноклассники-артилеристы, то преподаватели-разведчики в камуфляже… И очень классно, надо сказать получались! Довольно грамотно и по пропорциям, и по композиции, с некоторым портретным сходством и изрядной долей фантазии – я, например, была уверена, что он рисует настоящее оружие и обмундирование, а оказалось – сам придумывает, основываясь на конструктиве реально существующего. Ну и разве это плохо?

Я считала, что нет, но психолог из прежней, государственной гимназии, видел в этом повышенный уровень подростковой агрессивности, замешанный на замкнутости и, как следствие, грозящий ребёнку серьёзными отклонениями психики в будущем. И пытался ему помочь. То есть вылечить. Назначал профилактические антидепрессанты, а нас с Николосом исподволь проверял на соответствие «родительской норме», прося заполнить то одну, то другую анкету об отношениях в семье и уровне личной усталости.

Я посмеивалась про себя над беспокойным вездесущим европейским «носом», а Ник ворчал, что это всё дикая русская кровь виновата. И всё бы ничего, но три года назад Алекс в разговоре со мной случайно обмолвился, что психолог спрашивал: а не хотел бы Алекс попробовать пожить в другой семье? В такой, где будут ещё дети-сверстники, а родители меньше работают, уделяя больше времени домашнему общению?

И вот тут-то меня бомбануло! Я сразу же рассказала об этом Нику, и надо отдать ему должное, несмотря на свою глобальную загруженность и ощутимую натянутость наших с ним отношений, он тут же устроил независимую психологическую экспертизу с участием специалистов такого уровня, что не подкопаешься. Экспертиза показала полную адекватность и Алекса, и нас, его родителей. А после этого Ник тут же перевёл сына в частную гимназию – очень дорогую, но с гибким личностным подходом к ученикам. И фрау Штуль, штатный психолог, выслушав мои откровенные признания в том, что у мальчика в роду по мужской линии были профессиональные военные – такие же упёртые и независимые как Алекс, и, проведя с ним некоторые тесты на профпредрасположенность, согласилась с тем, что, скорее всего, здесь имеет место быть наследственность. Но обратила моё внимание на то, что, несмотря на это, не стоит потакать ребёнку в замкнутости, наоборот – нужно помочь ему развернуться лицом к социуму, и  настоятельно посоветовала отдать его в командный спорт. Так Алекс и оказался в баскетболе. И не сказать бы, чтобы он к этому рвался, сам-то он мечтал о боксе, но его высокий рост и дух командного соперничества сыграли добрую службу. Алекс втянулся в тренировки.