«Откровения о…» Книга 4. Верность - стр. 19
В общем, первый год был странным, а потом мы привыкли друг к другу, словно заново познакомились, и он оттаял. И не было в нём тогда этой зверской русофобии, скорее ирония и искреннее непонимание русской души. Но не злость. Наоборот – интерес. Он же изучал «тёмную сторону» России!
И жили мы эти три года вполне себе дружно, даже ребёнка пытались зачать. Только вот не получалось. Проверились, выяснили, что оба здоровы. Врачи говорили, что так бывает. Предлагали ЭКО. Мы трижды пробовали. Без толку.
А в две тысячи четвёртом, во время одной из командировок в Россию, Ника неожиданно обвинили в каких-то нарушениях Российского законодательства и выдворили из страны сроком на пять лет… И его мнение о том, что русские, это диковатый, задержавшийся в средневековой серости народ из шутливой иронии превратилось в злую убеждённость. И всё это негодование обрушилось вдруг на меня.
Это было неожиданно и обидно, но я терпела. Теперь понимаю, что, пожалуй, тогда тоже чуть не дошло до развода – но по инициативе Ника. Однако он справился с собой. Возможно, помогло то, что спустя год после выдворения из России, в две тысячи пятом, у него неожиданно резво пошёл в гору собственный проект по созданию Логистической компании медународного уровня. Тогда нашлось вдруг и очень хорошее финансирование, и эффективная команда специалистов собралась словно по щелчку пальцами, и солидная клиентская база наработалась будто сама собою. Дало пошло, и без того неплохое материальное положение нашей семьи резко улучшилось, Николос внутренне расслабился, почувствовал себя увереннее. И наши с ним отношения почти вернулись к прежним. Почти. Потому что вместо шутливой иронии по отношению к русским в нём теперь кипела злая обида.
Этот новый всплеск тёплых отношений продлился примерно полтора года, когда я почувствовала вдруг неладное – какой-то мерзкий, едва заметный сквознячок между нами. И Бог его знает почему, но моё внимание сразу пало на секретаршу Николоса. Блёклая и подчёркнуто неженственная, Анна всегда была с ним рядом. Она звонила среди ночи, на выходные и в отпуске. И даже если звонок раздавался во время ставшего к той поре весьма редким и скучным секса, Ник отрывался от процесса и шёл разговаривать! Ну и что я должна была думать?
А потом этот Российско-Грузинский конфликт и новый всплеск негатива… Но, слава Богу, кажется, проскочили и это. Теперь оставалось надеяться, что третий заход окажется как в сказке – самым удачным! Во всяком случае, я старалась. Мы оба старались.
В середине ноября Николос улетел на неделю в командировку в Канаду. На следующий день после его отъезда, заскучав, я совершенно спонтанно решила поучаствовать в двухдневной конференции Арт-терапевтов в Берлине. И там, собираясь уже лететь обратно домой, увидела своего мужа. С Анной, конечно.